Ложь
Шрифт:
– Даже позаботившись о том, чтобы солнце палило меня чуть меньше, правда?..
– Он не должен вмешиваться в то, что его не касается, делать то, что ему не приказывали, не
отвечать и не смотреть на тебя…
126
– Даже индеец тупи может иногда совершить джентльменский поступок.
– Пусть он прибережет их для своих женщин, с которыми обращается непременно плетьми!..
– Такой в Матто Гроссо обычай?..
– Да.
– Я начинаю понимать, почему тебе так нравится этот
– Ты ничего не понимаешь, но очень быстро узнаешь, чему следовать.
– Уверяю тебя, что этого-то я и желаю. Довольно тяжело чувствовать, что с тобой обращаются
как с преступницей, не имея ни малейшего понятия, какое преступление ты совершил.
– Ты и в самом деле не имеешь ни малейшего представления? Твоя совесть так спокойна, так
мертва?..
– Думаю, ты не хочешь сделать меня ответственной за несчастное поведение Джонни и за то, что они с Хулио Эстрада могли сказать тебе на свой страх и риск…
– Я не настолько глуп, чтобы обвинять тебя в этом. Однако мне было полезно пообщаться с ни-
ми и посмотреть на них, чтобы понять до какой степени твое влияние на мужчину может заставить
его потерять разум, чтобы увидеть, до какого предела ты покоряешь и завораживаешь их одной лишь
улыбкой… а то и без нее…
– Что ты хочешь сказать?..
– Думаю, ты не расточала улыбки ни индейцу, ни французу, но им достаточно было увидеть те-
бя!..
– И это то, в чем ты меня упрекаешь? Об этом ты говоришь мне прямо в глаза, как о преступле-
нии? Неужели моя вина в том…
– Продолжай… Договаривай, спроси меня, виновата ли ты в том, что являешься самой красивой
девушкой Рио-де-Жанейро, как писали все пошлые бульварные газетенки и льстивые журналы, засы-
панные деньгами Кастело Бранко!..
– Это то, о чем ты подумал, прочитав их?.. Как жаль, что ты не сказал мне этого в Рио…
– Чтобы ты не вышла за меня…
– Возможно…
– Меня радует, что ты начинаешь раскаиваться, идешь на попятный…
– Что?..
– У тебя была возможность, для тебя же хуже, что ты вовремя ей не воспользовалась. Я очень
ясно сказал тебе: “Уезжай”.
– Ну да, да, ты сказал мне это, но каким образом?.. Сжав в своих объятиях, задушив поцелуя-
ми… рассказав о своей любви и своей бедности… Тогда ты был другим. Ты был человеком, способ-
ным заставить искреннюю женщину обожать тебя. Ты был мужчиной, за которым я могла последовать
в самое сердце сельвы, с которым могла разделить всё: беды и неудачи, превратности судьбы, нужду, черствость, равнодушие и недоверие людей… Я не колебалась, разделив все это с тобой, потому что я
любила тебя, Деметрио, я сошла с ума,ослепла, я доверчиво отдала тебе свое сердце и жизнь. Когда я
влюбилась, я доверилась
– Что я?.. Я вел себя как подлец, сволочь, как грубый неотесанный дикарь?..
– Нет, просто как дурак.
– Вероника!..
– Гораздо больший, чем я подозревала.
Деметрио сжал кулаки, его сотрясает яростная дрожь, и в то же время он испытывает дикое
удовольствие, видя Веронику стоящей перед ним, выпрямившись, как в тот вечер, когда они скрести-
ли шпаги. Как и тогда, он испытывает отчаянную тревогу ранить ее, погубить эту красоту, пронзив
смертельным ударом не то сверкающее шелковое сердце, вышитое на белом нагруднике, а чистое, ис-
креннее, пылкое и благородное сердце этой женщины.
– Очень скоро ты убедишься в обратном!.. Дураками были те несчастные, которые до этого мо-
127
мента были в твоем распоряжении… Отныне и впредь я буду приказывать и распоряжаться, а ты бу-
дешь слушаться и повиноваться по доброй воле, или насильно!..
– Насильно?.. Индейцы уже обучили тебя своим методам?..
– У тебя есть десять минут, чтобы собраться!.. Я буду ждать тебя за дверью. Ты выйдешь отсю-
да, не перемолвившись ни с кем и словом.
– Под угрозой револьвера,.. похищенная.
– Под угрозой скандала!.. Если хочешь, можешь его устроить. Это – единственное, что оконча-
тельно избавило бы тебя от меня. Кричи, зови на помощь месье Бело. Он, конечно, будет достаточно
галантен, чтобы отвезти тебя на своем моторном катере в Рио-де-Жанейро, но, разумеется, ты отпра-
вишься туда одна… цену за проезд он должен будет оплатить мне своей жизнью!
– Деметрио!.. Ты будешь на это способен?.. К какому концу приведет тебя глупейшая, нелепая
ревность?
– Ревность?.. Ну хорошо, пускай, возможно ревность… Ревность к загорающимся, глядя на тебя, глазам, ко взглядам, скользящим по твоему телу, к неуклюжим любезным словам, обволакивающим
тебя, к цветам, брошенным к твоим ногам… К этим проклятым цветам, да, к ним!..
Он сбросил на пол вазы с цветами, топча ногами розы и орхидеи, пока Вероника, не отрываясь, смотрит на него…
– Вот тебе ковер, о котором говорил месье Бело, по нему ты пройдешь, не чувствуя твердость
земли. А в пироге мы тоже обзаведемся цветочным ковром и золотыми веслами для гребли, как на ко-
рабле Клеопатры, плывшим по Нилу… Так тебе нравится?.. Ты же так надеялась путешествовать?..
– Деметрио, ты в своем уме?..
– Вот только рядом со мной ты так не попутешествуешь. Ты скреплена со мной оковами этих
рук, которые не выпустят тебя так легко, потому что ты – моя… Моя, моя!..