Любовь и ненависть
Шрифт:
внимание к своему кумиру давало повод для таких толкований.
За столом она подкладывала Васильку - так она называла его
в кругу своих - лучший кусочек и вообще следила за каждым
его жестом. Она явно пренебрегала мнением окружающих, и
очень скоро ее особое отношение к Васильку было замечено
всеми, исключая разве Алексея Макарыча, который на весь
вечер заполучил себе собеседника в лице Струнова,
понравившегося ему тем, что тот
терпеливо слушать. Генерал не принадлежал к категории
горластых себялюбцев, которые на вечерах захватывают
инициативу и уж потом никому слова вымолвить не дадут. Он
предпочитал одного слушателя, внушающего доверие и
симпатию, с которым можно пооткровенничать, излить душу,
найти сочувствие и взаимопонимание. Ему приглянулся Юрий
Анатольевич. Действительно, Струнов умел к себе располагать
людей своей бесхитростной физиономией, любопытным и
приветливым взглядом, простыми, естественными манерами,
добродушной усмешкой. Генерал же любил рассуждать о
серьезных вещах, о событиях внешних и внутренних - всегда
имел свое собственное мнение.
Иногда он увлекался, давал волю своему могучему
голосу, тогда сухая суровость исчезала с его лица, брови
распрямлялись и задорный смех его сотрясал стены. На него
обращали внимание, и он снова умолкал, становился суровым
и опять говорил напряженно, вполголоса.
Андрей Ясенев на правах гостеприимного хозяина
подходил то к одному, то к другому, как всегда, был сдержан и
со всеми любезен, в то же время изучающе наблюдал за
женой. Он пришел к твердому убеждению, что Ирина увлечена
Василием. Ну а он? Это был немаловажный вопрос для
Андрея, и от правильного ответа на такой вопрос, думалось
ему, зависит нечто очень важное. Василий, по наблюдениям
Андрея, был равнодушен к Ирине и как будто даже тяготился
ее чрезмерным вниманием к своей персоне. Андрей не мог
этого не оценить. Но вдруг подумал: "А может, прикидывается?"
Андрей следил за его рассеянным взглядом, читая в нем
невеселые и совсем посторонние мысли. Он казался
задумчивее обыкновенного и был чем-то крайне озабочен.
Подумал: очевидно, переживает историю с партбилетом.
Подошел к нему, решил утешить. Оказалось, совсем другое
волнует Шустова-младшего: больная Захваткина.
Щуря улыбчивые глаза, Струнов предложил тост за
хозяйку дома. В глазах Ирины вспыхнула тревога и радость,
она подняла свою рюмку и через стол потянулась к Василию
Алексеевичу - чокнуться. Но в тот же миг что-то сообразила,
как
затем стоя выпила до дна. Грудь ее высоко поднималась, щеки
пылали. Нет, для нее сегодня никого больше не существовало,
кроме Василия, на которого она бросала откровенные взгляды,
то нежные, то дерзкие.
В этот вечер Андрей заново открыл для себя Ирину,
такую, какой он ее еще ни разу не наблюдал. Она показалась
ему необыкновенно обаятельной. Он вдруг оценил в ней все -
от непринужденных жестов и румянца смущения до умения
одеться просто, красиво, когда все, даже каждая складка
платья, подчеркивает женственность.
Но не в этом заключалось его открытие Ирины. Он знал
ее всегда ровную, несколько сдержанную, без порывов и
увлечений. И - такая вспышка... Нет, это уже не кокетство, а
нечто большее и гораздо серьезнее. Он невольно пытался
сравнивать Ирину с Аннушкой Парамоновой, которая была
моложе на десять с лишним лет Ирины, и сравнение
получалось не в пользу Аннушки. Любовь красит человека,
делает его счастливым, а счастливый человек, озаренный
внутренним светом, всегда прекрасен. Аннушка была
влюблена в Петра Высокого и не скрывала своих чувств. И все
кругом это видели и радовались: какая, мол, чудесная пара.
Петр Высокий, это впечатлительное существо, был на вершине
блаженства, так что и его тощая, сутуловатая фигура казалась
вовсе не тощей, а просто длинной и гибкой, и льняные волосы,
небрежно заброшенные на сторону, совсем не простили, а
напротив - облагораживали его смешное, по-ребячьи наивное,
откровенное лицо, озаренное смеющимися глазами. Смех
восторга дрожал в уголках его беспокойных губ и вызывал у
других ответную улыбку. Это был тип всегда счастливого и всем
довольного человека. Говорил он речисто, смотрел на все со
странным выражением, в котором где-то рядом с незаурядным
умом уживалась откровенная простоватость. Андрею
подумалось: таким людям легко смотреть прямо в глаза.
Такие, как Петр Высокий, предпочитают лучше
повиноваться, чем повелевать. Он даже с радостью будет
исполнять все желания своего повелителя, и прежде всего
супруги. Аннушка с удовольствием возьмет на себя роль
"домашнего командира". В ее глазах - лукавство и властность,
губы сложены в колючую улыбочку, движения легки и
уверенны, твердый грудной голос делает слова