Любовь нам все прощает

Иголкина Леля

— Спокойно, тишина.

Она… Вот она! Красивая, раздетая, разгоряченная, похоже, возбужденная, но… Не такая! Не такая! Что-то здесь не так! В чем проблема, «Серый»? Конечно, не такая, не как все. Ничего особенного! Анатомия у баб одна, а по внутреннему содержанию, естественно, все разные. Все душевной составляющей различаются. Возможно ли, что у этой чики есть эксклюзивный таинственный природный шарм? Какая-то засохшая изюминка, фейхоа, курага — долбаный урюк? Что в ней, вообще, такого? Не вкурю

никак! Почему я, как баран, уставился по-скотски на эти руки, плечи, груди и с плотоядной сальной рожей, словно девственный сосунок, рассматриваю маленький пульсирующий розовый сосок на правой сиське чики?

Обхватываю женский подбородок, стараюсь не давить, но Женька сильно морщится, я вынужденно убавляю свой напор. Вытягиваю шею вверх и разворачиваю как будто в сторону… Есть! Очень темная идеально круглая родинка на скуле, кофейное пятно на шее, под правой грудкой есть странный бугорок. Это ее отличительные приметы! Я с каждой близко познакомился за весьма непродолжительный срок!

По-моему, я стряхиваю головой, словно от накатившего дерьма освобождаюсь. Затем внимательно рассматриваю ее лицо и гипнотизирую шоколадные глаза своим масленым взглядом.

— Жень, — прикладываюсь губами к темной горошине на скуле, — хочу кое-что у тебя спросить. Если ты позволишь?

— Ты передумал? — по голосу мне слышно, как она волнуется.

— Нет-нет!

Пытается в сторону уйти. Четко чувствую, как ослабляет ножную хватку на пояснице, как слегка отталкивает меня руками, потом стеснительно елозит голым задом по моим ногам.

— Один вопрос, Женечка. Всего один. Куда ты?

— Я здесь, здесь. Просто, — оглядывается назад, — хочу прилечь.

— Спрошу и обещаю, что больше никогда к этому не вернусь.

Она настойчиво отползает по кровати вверх.

— Какой?

— Почему ты ни с кем не встречалась? Почему была одна? Чего ждала? Ты выбирала? Тебе никто не подходил? Мужчины обижали?

— Ты ведь сказал, что вопрос один.

Умыла стерва!

— Я должен выбрать?

— Да.

Ну, «Серж», не подведи!

— Ты выбирала?

Женька краснеет и отворачивается от меня.

— Хорошо-хорошо. Подожди. Почему была одна?

— Разве это плохо?

Вопросом на вопрос! Она изыскано умна!

— Могу еще разок исправиться?

Кивает:

— Да.

— Чего ждала?

— Переформулируй.

Стерва! А-а-а-а! Р-р-р-р! Я сейчас взорвусь! Она не гибкая игрушка, не безмозглая и не мелочная тварь, не шлюха, не блудница… Красивая и чистая девчонка, случайно встретившая, определенно сволочного, мудака.

— Ты кого-то ждала?

Попал? Весьма на это надеюсь.

— Тебя, Сергей.

Меня???

Женька, достигнув, наконец-то, изголовья кровати, укладывается на спину и пытается нащупать одеяло,

чтобы наготу свою прикрыть. Перехватываю покрывало и откидываю на пол.

— Ты там удобно улеглась?

— А что? — смеется.

— Спать ведь не будешь, чика, — подмигиваю и облизываю губы.

— Не называй меня так, мы с тобой договорились, ты обещал! — бухтит карга.

— Тшш, тишина. Не командуй. Я уже здесь, а ты, хочу тебе напомнить, — указываю большими пальцами себе на грудь, — меня ждала. Сама ведь только что сказала!

— Что означают твои татуировки? — проводит пальчиками по цитатам из любимых песен. — Вот эта, например! — наугад тычет в какие-то словеса.

— Это глупость, — скашиваю взгляд на надпись.

— А это? — протягивает указательный палец на мой правый бок.

— Это блажь, — быстро отвечаю.

— Сережа!

— М?

— Мы будем спать?

— Нет, чика, точно не сегодня.

Раздвинув коленом тоненькие ножки Жени, укладываюсь на малышке, как на пуховой перине. Стараюсь не наглеть, а сохранять баланс. Женька, похоже, после вынужденного юмора немного осмелела и стала ерзать подо мной сильнее.

— Вздумала играть? — прикусываю подбородок. — Провоцируешь? Заводишь? Думаешь, что все возможно?

— А почему бы нет, Сергей?

Ах ты ж, маленькая сексуальная зараза!

Женька хозяйничает руками в моих волосах, а я, как голодный пес, вылизываю крепкое и жилистое тело. Все у чики на своих местах — подскакивающая грудь от наглых ласк, резонансно дергающийся живот, и как у маленькой танцовщицы изящно выгнутые стопы. Мне кажется, что я слышу очень странный монотонный шепот:

— Сережа, Сережа, Сереженька… Еще, еще… Е-ще.

Она болтливая стервоза! Сбрасываю ее ручонки и силой растаскиваю их по сторонам — Женька выгибается и своими сосками царапает раскрашенного меня.

— Ох.еть… — вымучиваю жалким сипом. — Твою ма-а-а-ать…

— Ну, перестань.

— М-м-м, нет, не буду за это извиняться. Не заставишь, Женя.

Чика сводит зубы и скрипит, стачивая нежную эмаль — бесится и злится.

— Помолчи, кому сказал…

Просовываю руку между влажными телами.

— Ты… Что ты делаешь? М-м-м, нет-нет, ай!

— Тшш, — смещаюсь на бок и утыкаюсь носом ей в ключицу.

Кусаю чику по-собачьи, словно блох ловлю, причмокиваю, нежным тельцем насыщаюсь, целую, облизываю и отвлекаю:

— Все будет хорошо. Легко и очень быстро. Выпустила соки, шоколадная малышка? Ждешь меня? — вытаскиваю руку и посасываю пальцы. — Готова, да? Вкусная чикуита.

Там влажно и тепло, а я хочу туда, где уже недавно был неосторожно. Прикрываю глаза и не целясь проталкиваюсь внутрь. Откидываю голову назад и с нетерпением чего-то долгожданного жду.