Любовь нам все прощает
Шрифт:
«Сережа… — Мы делаем тест на возможное отцовство. Я и твой сын… — Он твой! Твой! Только твой! — Пусть это подтвердят высококвалифицированные люди и соответствующие органы, Катя. — Я не шлюха! У меня были сексуальные отношения только с тобой! — И с Антоном! — Сволочь! Зачем напоминаешь о нем каждый раз? — Ты его бывшая невеста, Катерина. Странно, что забыла о своем статусе. Так вот… — Сергей! — Закрой рот и слушай. Когда я увижу цифры, тот самый положительный результат, тогда будем продолжать наше общение уже на более законных правах. Алименты, встречи с мальчиком, официальное знакомство, можешь даже в свидетельстве о рождении меня в качестве
— Доброе утро!
Оборачиваюсь — Женька, прильнув щекой к дверному проему, в смешной одежде, с расхристанным пучком и немного сонным видом, стеснительно приветствует меня.
— Разбудил?
— Нет-нет. Я совсем дезориентирована на природе. Сколько уже на часах?
— Половина седьмого, — подзываю ее, — иди сюда.
Чикуита косолапит, дергая руками, с подозрительной опаской очень неуверенно подходит к дивану. Останавливается возле моих ног и чего-то ждет. Особого приглашения?
Похлопываю по своим разведенным коленям.
— Я лучше рядом…
— Да иди уже сюда, — обхватываю за теплую задницу и силой усаживаю на себя.
Рассматривает, словно мы с ней незнакомы и не спали вместе вот только шесть часов назад.
— Ты меня не узнаешь, что ли? В чем проблема?
— У тебя усталый вид, Сергей, — поглаживает мои скулы. — Взъерошенные волосы. Какой-то чумовой, словно призрака увидел…
Да я всегда такой! Особенно после нравоучительных разговоров с братом.
— Все нормально, не обращай внимания, — перемещаю тепленькое тело плотнее на себя. — Я бы кофе выпил, Женя. А ты?
— Сейчас-сейчас.
Ну уж нет! Только подошла и только села. Пойдет варить после обязательного марш-броска.
— Потом, потом, потом.
Таращусь на бледные, как будто бы бескровные, неживые губы, и лицом подтягиваюсь к ней:
— Можно поцеловать?
— Наверное, — опускает взгляд на закручивающиеся в тугой узел руки, — я не против. Ты сказал…
Плевать! Завожу ладонь ей за шею, прижимаю двумя пальцами нервно бьющиеся артерии, довожу чикуиту до бессознательного состояния и только после этого укладываю свои губы на ее дрожащие, как будто бы в истерике, уста.
— Боишься? — отрываюсь на секунду. — Я настаиваю, а ты не хочешь?
— Нет-нет.
— Умница моя. Купальник взяла? — прикусываю женские слегка порозовевшие от поцелуя губы. — Или будешь голым телом подводных жителей покорять?
— Да.
— Замечательно. После завтрака пойдем на речку?
Ее согласие расплывается расширенными зрачками и светящейся улыбкой:
— Значит, сегодня будем загорать, — опускаю дерзкую конечность ей на зад и мягко, не настаивая, сжимаю-разжимаю. — Красота!
— Кофе хочешь или передумал?
— Успеется.
Носом двигаюсь по шее, а ищущую приключения руку властным жестом перевожу на тепленький лобок. Женька сжимает бедра и тихонечко скулит:
— Се-е-ережа. Этого не надо.
— Тшш, я погреюсь у твоего интимного огонька, Жень.
Нет! Ни хрена не понимает! Обыкновенный недостаток сексуального опыта и дело здесь, как мне слишком искушенному, ясно видится абсолютно не в наличии так называемой девственной плевы. Кубиночка стесняется, боится, откатывается в своих желаниях назад, а ночами… Женька Рейес — королева-Женщина! Я вот, совсем недавно, случайно наблюдал, как она с утра сама себя лихо завела и на всех присутствующих при этом неоднозначное впечатление произвела.
— Позволишь? — не дожидаясь разрешения, запускаю руку под пояс чересчур широких брюк.
— Ай!
Это значит, да?
— Женя…
— Ты мог бы… — прячется лицом на моих плечах.
Не спрашивать, по всей видимости? Хорошо! Как скажешь! Аккуратно провожу ладонью вперед-назад, а Евгения сообщает о своих бабских ощущениях мне на ухо:
— Угу, м-м-м, ай-ай…
— Приятно? Не страшно и не больно? — отстраняюсь и пытаюсь заглянуть в лицо мадемуазель Стеснению.
— Да…
Замечательно! Теперь я вижу, что мы с ней однозначно в скором времени поладим по горизонтали. Возможно даже этой ночью будем в кошки-мышки с норочкой играть…
«Когда трахал меня сзади, ничего ведь не смущало? Ты не сбивался с ритма, с темпа, долбанные дни его отхода не считал. — Тебе не стыдно? Ты вульгарна, Катя! — А тебе, Сережа? Или ты мужик, значит, все равно! — Ты вообще ни хрена не догоняешь, да? Если я засунул член, то это та самая любовь? Такой, по-твоему, расклад? — Вот и все! Что и требовалось доказать! — О! Теперь по твоей бабской логике я должен сделать предложение… — А почему бы и нет? — Ну, наверное, потому что… Не вижу в этом никакого смысла! Спать с тобой мне даже не отлетевшая душа Антона не помешала. Я буду пользоваться привилегией, выписанной телкой лично для меня. Любовь-морковь! Секс, плоть, кровь… И все! Больше ни хрена! — Ты пошляк! — Да! Не отрицаю. Но и ты не та несчастная овечка, которую суровый серый волк сначала обесчестил… А потом, из чистой жалости к ее судьбе, доел! Скорее, наоборот. Ты хитрая, изворотливая приспособленка! Фильченко-манипуляторша! — Пошел вон! — Это моя квартира, Катя! Если мне не изменяет память, я несколько минут назад послал тебя на твердые упругие три буквы, с которыми ты знакома не понаслышке. Повторить? — Какая же ты тварь, Смирнов! — Bye-bye!».
— Я пью без сахара, — отпиваю предложенный мне кофе и облизываю губы.
— Я знаю.
— А чего так странно улыбаешься, как будто…
— Ты ничего не ощущаешь, Сергей? Вкус, например? Сладенькую нотку?
Оглядываюсь по сторонам, затем на кой-то ляд принюхиваюсь к мелкой чашке, исподлобья рассматриваю яркое лицо чикуиты — нет, ни хрена не чувствую, о чем ей незамедлительно громко сообщаю:
— Абсолютно ничего! Что не так? Евгения, ты меня пугаешь.
— Кофе по-кубински.
— И? Я уже знаю. Слегка подсел. Зафанател и выработал привычку. Теперь вот с нетерпением жду необходимую мне ширку. Ты приучила, я пью такое только из твоих рук.
И это, сука, страшно! Надо бы опыт приготовления, как можно скорее, перенять.
— Я добавляю сахар, Сережа.
Иди ты! Эта сладенькая шоколадка меня искусно провела!
— Куда?
— Такой экстравагантный способ приготовления. Сахар добавляю в кофе, перемешиваю, таблетирую, ставлю на огонь… И вот он, твой любимый кофе с кубинской ноткой! Не чувствуешь совсем?