Любовь одна – другой не надо
Шрифт:
— Меня не интересует замужество, Велихов. Я больше никогда не выйду замуж. Справлюсь сама. Обещаю! — гордо вскидывает подбородок, словно говорит, смотри, подонок, да я крута, я очень сильная малышка.
— Я ведь этого и не предлагаю, Наташа. В мои планы брак с тобой, да и вообще с кем-либо, не входит.
— Ты…
— Говорю, как есть. Извини, если раню. Ты фактически сделала мне очень заманчивое предложение — стать отцом в мои стремительно наступающие сорок лет. У меня скоро юбилей, Наташа. Тяжелая цифра, но подарок я все же заслуживаю. Пожалуй, я воспользуюсь твоим любезным предложением и получу презент, который сам же
— Это очень пошло и цинично, Велихов, — кривит губы и, по-моему, собирается пустить слегка слезу. — Ребенок — человек, и уж тем более, не подарок, не вещь. А ты говоришь, словно приобретаешь в постоянное пользование живую маленькую, но с растущими амбициями, игрушку.
Я тяжело вздыхаю и прикрываю охренительно уставшие глаза:
— Так направо или налево, Наташа? Мы тянем драгоценное время пустыми разговорами, хотя могли бы уже кувыркаться под звездами. Ты бы стонала и умоляла не останавливаться, а я бы с нахальной улыбкой раскачивал тебя.
— Звучит очень самоуверенно, Гриша. Ты слишком самонадеян. Думаешь, я начну стонать, ныть, скулить, мычать и выпрашивать добавки? Не дождешься, Велихов. Пять минут и твой дергающийся член во мне, а затем разбежались по сторонам. Меня не интересует оргазм. У меня их было море…
— Как скажешь, Наташенька! — обрываю ее плотскую нахлынувшую, словно по указке, ностальгию. Похоже, меня немного злит то, что кто-то ее до исступления все же доводил. Возможно неумело, топорно, долго, до усрачки скучно, но такой мужчина у нее, по-видимому, был, или она лихо бравирует, специально выводя меня на ненужные сейчас сильные эмоции и вовлекая в дебильные пацанячьи соревнования, кто заставит быстрее кончить ледяную бабу — на такое зрелище я бы, если честно, с удовольствием посмотрел. — Не хочешь ласки, значит, получишь лихую скачку однозначно. Как на коне! Побудешь сверху, так уж и быть. Покомандуешь, если подчиняться не умеешь.
— Без поцелуев! — выставляет в нос мне свой тонкий длинный указательный пальчик. Так бы дергающуюся палку откусил и на хрен съел!
Да помню я! Зачем все время повторять прописную истину, как недоразвитому сопляку? Какие уж тут нежности и ротовые лобызания! Тьфу! Она даже не смотрит на меня. А напомнить ей сейчас, как умоляла о скорейшей близости, стоя на коленях, вот только семь дней назад? Была согласна дать мне по-собачьи и отсосать неоднократно только, чтобы я внутрь нее спустил. Унижалась! Плакала! Стонала! Рычала! Пыталась даже неумело угрожать! Потом соблазняла и смешно двигала скупыми ягодицами! Смешная Черепашка! Эх, видел бы ее Морозов Макс или ее справедливый мужественный отец!
— Естественно! Это мы с тобой оговорили еще в прошлый раз. Целовать тебя, будущую мать моего возможного ребенка, это все равно что… — подкатываю глаза и непроизвольно вместе с этим сильнее выжимаю педаль газа — машина прыгает и дребезжит, а Наташа вжимается всем щуплым телом в сидение и очень громко, даже суматошно, дышит. — Не могу подобрать подходящие слова, чтобы без матерных выражений, поэтому, пожалуй, воздержусь от возглашения. В любом случае мы с тобой просто делаем ребенка, а не развозим сопли по простыням!
— Именно. Спасибо за понимание.
Да всегда пожалуйста, Наташка!
— Я хотела бы все-таки прочесть тот контракт, — ерзает на кресле и непроизвольно дергает одной рукой врезающийся
Придушу сегодня эту суку! Так тому и быть!
— Я знаю себе цену, Шевцова, — стараюсь не смотреть на нее, но, если честно, с большим трудом и ни хрена вместе с этим не выходит. — Запомни, пожалуйста, на будущее! Те жалкие пятьдесят штук, которые ты мне всучила, что называется за резинку стрингов стриптизеру, я возвращу тебе сторицей. Ты получишь живой бесценный дар. Но впредь… Еще раз ты вякнешь о какой-то сумме…
— Уверен, что у нас все получится? — она вдруг резко становится слегка задумчивой и мило улыбающейся. Ведь перебивает меня и нисколько не смущается своей невоспитанностью. Как ей это удается? Нет! Все же утоплю заразу в ближайшем пруду!
Это будущий ребенок или просто мысли о живом чуде преображают Наташу, словно по мановению волшебной палочки? Просто обалдеть!
— Неплохо было бы, если бы и ты немного веры в это обрела. Могу слегка потереться о тебя, возможно самодовольная инфекция и к тебе пристанет, и ты начнешь немного лучше относиться к себе. По крайней мере, перестанешь жалко пресмыкаться и стоять на коленях перед мужиком. Запомни, — прикрываю веки и выразительно сглатываю, демонстрируя ей сильное движение кадыка, — на коленях будешь стоять с моим членом в горле. Я ненавижу унижающихся женщин, хоть и заточенных в очень сексуальное нижнее белье. Нытье, скулеж, травля моей психики показушными слезами — и всему сразу придет конец. Ясно? Не спекулируй чувствами, которых стопроцентно нет и никогда не будет. Между нами только секс, живой результат, контракт! Все четко, согласно приведенным там условиям.
— Что это за контракт? — шепчет и гладит мою руку. — Что там, Велихов?
— Это пока черновой вариант, мы все обсудим позже. Он вступит в силу лишь после удачного оплодотворения. Если ты, — сглатываю и перевожу в боковое стекло свой взгляд. Не могу смотреть на нее, не выходит, я ведь кое-что от нее скрываю, и это что-то заставляет меня бежать от зрительного контакта с Черепахой, — его подпишешь, отступления больше уже не будет.
— Там что-то нехорошее сокрыто? Мне стоит отказаться? Чего-то следует бояться?
Как посмотреть!
— Нет!
— Я…
Она отворачивается направо. Вижу, как внимательно рассматривает окружающую ее, как пассажира, обстановку, затем опускает голову и следит за движением по своим коленям не очень шустрого указательного пальца травмированной руки. Нет подвижности в кисти, я думаю, что у Шевцовой намечается в скором времени неутешительная инвалидность.
— Наташа? — еще раз спокойно произношу.
— Направо, направо, я уверена. Пожалуйста, направо, Гриша. Я выбираю малыша. Согласна!
Я так и знал. Она слишком целеустремленная натура, к тому же, по-моему, под гормональной неконтролируемой бурей под названием «Хочу иметь детей во что бы то ни стало!».
— Гипермаркет, хрустальный кемпинг, разговоры, ужин, секс?
— Я…
— Да или нет?
Выруливаю в добровольно, а не под давлением — я хочу на это страстно уповать, избранную сторону и шустро перестраиваюсь на скоростную полосу — меньше, чем за час мы будем с ней на месте, если быстро справимся с наметившимся шоппингом. Просто я не знаю, насколько Черепашка — заинтересованный покупатель всякой непотребной ерунды.