Любовь в облаках
Шрифт:
Цзи Боцзай был человеком придирчивым.Он не оставлял возле себя девушек со шрамами. Не терпел нечистоты, ни внешней, ни той, что кроется в глазах.
К счастью, после осмотра старая тётушка, что отвечала за уход, лишь радостно закивала и, ничего не говоря, с улыбкой поспешила удалиться.
Он удовлетворённо кивнул, переоделся — и отправился в комнату, где спала Мин И.
Она всё ещё спала — сладко, глубоко, не подавая и тени желания проснуться. Он протянул к ней руку — и в ответ она сонно пробормотала что-то неразборчивое,
Какая же трата такой ночи.
Но, странное дело — сегодня он не был в своём обычном настроении.Впервые за долгое время — у него было терпение.
Он откинул вышитое одеяло и лёг рядом. Осторожно потянул её к себе — и она, совсем не сопротивляясь, устроилась у него на груди.
Теперь её чёрные волосы рассыпались по подушке, мягче и живее, чем на пиру. Лицо всё ещё розовело от вина. Белоснежная кожа мягко контрастировала с шёлком постели. Она лежала, прижавшись всем телом, — и он мог видеть тонкие ключицы… и изогнутую, вызывающе полную линию её груди, едва прикрытой тканью.
Он сглотнул. Горло чуть перехватило.
Рука поднялась — и тут…
— Господин! — за занавеской послышался в панике чей-то голос. — Прошу прощения, это непростительно, но… вам нужно немедленно взглянуть, в переднем дворе нечто случилось!
Цзи Боцзай раздражённо откинул полог:
— Завтра.
— Но, господин… — за занавесом голос прозвучал тише, но куда более напряжённо. — Они пришли с дворцовыми стражами. Прямо у ворот. Требуют встречи с вами.
Цзи Боцзай вздрогнул.Дворцовая стража — люди, служащие исключительно в пределах внутреннего двора. Их не выводят без крайней нужды.
Он мгновенно отрезвел. Осторожно вернул Мин И на подушку, как хрупкий фарфор, укрыл её одеялом — и уже в следующее мгновение встал, набрасывая на себя халат. Подойдя к двери, распахнул её.
— Что произошло?
— Точно не знаем, — доложил служка. — Но всех, кто сегодня бывал в внутреннем дворце, начали допрашивать. Один за другим.
Такой переполох? Это — не рядовая ночь. Даже для столицы.
Он вышел в приёмный павильон — и почти сразу столкнулся с начальником императорской стражи. Тот склонился в официальном поклоне, лицо было каменным:
— Господин Цзи, во внутреннем дворце произошло убийство. Мы исполняем приказ об обыске и просим вас отнестись с пониманием.
Цзи Боцзай поднял бровь:
— Серьёзно?
Мэн Янцю — глава стражи — отослал подчинённых проверять покои, а сам жестом пригласил Цзи Боцзая пройти с ним в сторону. Только там, понизив голос, он сказал:
— Не скрою, мне и самому странно…Убитые — все сидели сегодня на приёме. Прямо за пиршественным столом.Среди сотни людей — умерли, и никто не заметил. Все подумали, будто перебрали вина. А после, когда евнухи стали приводить зал в порядок, толкнули одного… и только тогда поняли: мертвец.
И не один.
Убить человека
Цзи Боцзай прищурился:
— Такие ловкие методы… интересно, что вы вообще надеетесь здесь найти?
Мэн Янцю ответил честно, без попыток приукрасить:
— У одного из убитых под ногтем нашли засохшую кровь. Следователь полагает, что он в предсмертной судороге успел поцарапать убийцу.Так что великий министр распорядился проверить всех, кто был сегодня на приёме — иначе, боится, через пару дней улики исчезнут.
Цзи Боцзай рассмеялся — негромко, но с оттенком насмешки.И, приподняв ладонь, жестом указал за спину:
— В таком случае, можешь быть спокоен. В моём доме ты ничего не найдёшь. Ты же знаешь, я привередлив.Та, кого я сегодня привёл — у неё не то что шрамов, у неё лишней родинки на теле нет.
Глава 3. Болтливая маленькая красавица
Мэн Янцю знал Цзи Боцзая давно и близко — и про его «ветреные привычки» тоже был наслышан. Потому, услышав ту самоуверенную фразу, только кивнул и заметно расслабился:
— Ну, раз так… скажу людям, чтобы сделали вид, будто проверили.
— Отлично, — кивнул Цзи Боцзай.
Они неторопливо зашагали по внутреннему двору, и, когда убедились, что рядом никого нет, Мэн Янцю понизил голос:
— В Му Сине в последнее время неспокойно. Ты сам это чувствуешь. Так что будь поосторожнее. Эти девицы с банкета — ну их к чёрту. Зачем, домой-то таскать?
Цзи Боцзай, как обычно, отнёсся к словам друга с ленивым пренебрежением:
— Женщина — существо хрупкое. Тонкая талия, плавная походка, нежные руки, мягкая речь… Разве может такое существо убить человека?
Мэн Янцю бросил на него косой взгляд:
— Вот и остерегайся. Не то утонешь в луже, а не в море.
— Приму твои добрые напутствия, — зевнул Цзи Боцзай, прикрыв рот ладонью. — Честно говоря, я бы даже обрадовался, если бы встретил настоящую роковую красавицу, такую, чтоб разум помутился и на других и смотреть не хотелось.
— Болтун, — отрезал Мэн Янцю, фыркнув.
После короткого обмена насмешками и дружеской ругани отряд дворцовой стражи свернул проверку и покинул его поместье.
Цзи Боцзай постоял ещё немного в саду — под тенью ночных деревьев, в воздухе, пропитанном вином, сосной и свежим дождём.И только потом, медленно, неспешно, повернул назад — в комнату, где спала она.
Внутри балдахина тонкая струйка благовония вилась в воздухе, заполняя его мягким, сладким дымом. Девушка спала спокойно, с закрытыми глазами, как лепесток, погружённый в сон.
Цзи Боцзай опустил взгляд, некоторое время просто разглядывая её лицо. Желания нарушить эту тишину у него не возникло. Он только взял её руку и стал лениво, почти рассеянно перебирать её пальцы, скользя подушечками по огрубевшим, натруженным местам.