Любовь
Шрифт:
Сегодня — день дома на Лесной. По странному совпадению, это точно тот же день, в который родилась Москва. И в честь этих двух праздников раз в год дом на Лесной просыпается с самого раннего утра. А булочник Антон — и того раньше.
Здравствуй, моя расписная красавица Москва!
Москве исполнилось 875 лет. Этого Антон не упомянул, так как Москва, по его представлениям, была девочкой.
Поздравляю тебя, любимая наша и единственная столица России!
Столица побибикала, почирикала — поблагодарила. Антон кивнул. Ему этого было достаточно. Пришло время браться за работу.
Вот уже пять
Много бессонных ночей Антон провел, подыскивая подходящий торт. Он перебрал всё: «Наполеон», «Шварцвальдский», «Захер», помянутые выше «Киевский» и «Прагу», «Эстерхази». Мимо! Всё мимо. От безысходности он даже решился поэкспериментировать с пирожным «Картошка» и эклерами, но что такое эти несчастные десертики на полтора укуса, когда празднуешь особенный, единственный в целом году день!
Все изменилось, стоило товарищу Антона (еврею Отто, учившемуся в Париже), разболтать ему про новый торт. Красный, сладкий, необычный. Торт «Москва». Рецепт Антон выучил сразу же, на месте. И хотя он был булочником добрым, но секрет этот хранил, как зеницу ока. Для торта «Москва» требовались фундук, сахар, яичные белки, масло (сливочное), белый шоколад, красный краситель, фундуковая паста, кондитерский гель, коньяк и, конечно, вареная сгущенка.
Но знать ингредиенты — это только полдела. Надо уметь их правильно сочетать, учесть пропорцию, разность вкусов, потенциальные аллергии… И вот в этом-то Антону не было равных.
Он широко улыбнулся и зашел на кухню. «Поехали!» — подумал булочник, раскладывая ингредиенты. Прежде всего он достал кулечки фундука из кухонного шкафа и высыпал орехи в глубокую тарелку. Затем поставил рядом пачку сахара, выудил с антресоли бутылочку дорогого коньяка («Нельзя скупиться!» — таким был его девиз), из холодильника — яйца, масло и несколько плиток шоколада. Глазурь он всегда держал неподалеку, над плитой, чтобы, если вдруг ночью захочется пирожного, была возможность его быстро приготовить. Краситель пришлось искать чуть дольше. Антон чуть было не расстроился, но умудрился найти его в стаканчике для зубных щеток. Булочник был немного рассеянным.
Дело дошло до главного. Вареная сгущенка не просто придавала «Москве» индивидуальность, она была ее душой, как абрикос был душой «Захера», а песочный корж — «Ленинградского» торта. Булочник раскрыл дверцу холодильника, обыскал каждую его полочку, включая даже те, где хранились маринованные огурцы, и с ужасом осознал, что вареная сгущенка кончилась.
«Что же делать! Что делать!» — думал Антон, глядя на большие часы у входной двери. Длинная стрелка тыкала вверх, а короткая тянулась чуть левее, но булочник Антон прекрасно знал, как обманчиво время. «Оглянуться не успею, а они уже будут тут! — размышляя, он ходил из угла в угол, и ламинат под его толстыми ногами булькал, словно проточная вода. — Что делать? Если бы была обычная сгущенка, то еще куда ни шло, но нет же и обычной! Что… Знаю! Надо пойти в магазин и купить сгущенку. Прямо сейчас, немедленно!»
Антон накинул на пижаму демисезонное пальто, обулся в старые ботинки и вышел из дома.
Осень только началась, листья еще были зеленые и свежие, а ветерок бодрил и подгонял. Из людей на улицах были только собачники — и порой казалось, что это не люди выгуливают своих питомцев, а ровно наоборот. Еще были бегуны. Но бегунов не
Булочник направил свое тело к переулку, где располагался магазин № 1. Там работал его старый друг Владимир, внутренне похожий на Владимира Мономаха, а внешне — на другого Владимира.
Магазин только открылся. Владимир вытирал пыль, расставлял корнишоны в шашечном порядке с вялеными помидорами и выглядел довольно кисло.
— Володя! Катастрофа! Спаси!
— Булочник Антон, здорово! Что случилось?
— Я, я… Там «Москва», а ингредиенты… А гости уже!..
— Что-что?
— Ужасно! Катастрофа!..
Владимир много лет служил в пехоте. Он знал, что человека, бормочущего «катастрофа!», надо прежде всего напоить чем-нибудь прохладным, потом накормить чем-нибудь горячим и только после этого можно выслушать. Он открыл бутылку «Байкала», протянул булочнику и, несмотря на возражения последнего, влил в него добрую половину. Затем порылся за упаковками с маковыми рулетиками и вытащил оттуда большущую булочку с глазурью. Тут уж Антон сопротивляться не стал. Весь район знал булочки Владимира. Антон по этому поводу даже немного завидовал.
— Ну теперь рассказывай.
— Володя! Мне нужна вареная сгущенка.
— Вот этого, булочник Антон, у меня как раз и нету. Перед твоим приходом просматривал запасы. Ни одной банки.
— Ни одной?
— Ни одной. Даже обычной сгущенки нет. Извини. А зачем тебе?
— Для торта «Москва».
— Торт «Москва»? Странно, что он тебе нравится, булочник Антон! Он же приторный. Невкусный, проще говоря! Столько всего лишнего. Я бы предпочел, например, «Киевский».
Булочник Антон понес свое тело дальше. Стали появляться машины, какие-то люди: мраморные изваяния в костюмах и вялая желейная масса, называющаяся школьниками. «Не важно, не важно! — думал Антон. — Главное — успеть найти сгущенку. Как же это! Вот все придут. Да? Да, вот все придут. Скажут: “Здравствуй, булочник Антон!” — “Добрый вечер!” Дальше: “А чем вы нас сегодня угостите?” Это обычно доктор физико-математических наук Исаак Н. спрашивает. А я им: “Ничем! Нихиль у меня полный!” Да? Да! И всё, всё, это же навсегда останется, это никак ведь не исправить! Они весь год ждали “Москву”, терпели, бедненькие, а я им — тю-тю-тю, нет ничего, ешьте сухие крендели. А у меня и кренделей сухих нет! Ох, как же так? Как я умудрился? Вчера же оставлял еще… Володя тоже молодец. Невкусный. Ишь!.. Всё! Всё. Бежать. Не думать».
Магазин № 2 стоял на громадном перекрестке, справа от него была школа, еще более справа — университет, а слева — сразу две станции метро. Так что посетители в магазине были всегда.
Булочник честно отстоял всю очередь, поминутно глядя на часы и жалея дряхлого дедушку, который мучительно медленно высыпал мелочь на кассу. Антон не злился — злиться он не умел, — но сильно волновался. Наконец очередь дошла до него. Кассиршу звали Женя, она была очень молоденькая и хорошенькая, с веснушками, брекетами и двумя косичками. Женя подрабатывала в магазине всего полгода, но булочника Антона, как и все вокруг, прекрасно знала.
— Булочник Антон! Привет!
— Привет, Женечка. Женя, слушай, а есть у тебя вареная сгущенка?
— Ой, а я не знаю. Сейчас посмотрю.
И Женя попрыгала к полке с молочными продуктами.
— Нет, булочник Антон, прости.
— А обычной сгущенки тоже нет?
— Не-а. Ты в магазине № 1 смотрел?
— Смотрел, смотрел… Чего это такое! Ни одной баночки нигде.
— Не знаю… Может, с коровами что-то? А зачем это вообще сгущенка?
— Для торта «Москва», Женя, я каждый год пеку. Для всего дома.