Любовница бури
Шрифт:
– Ладно, - снисходительно сказал он, - я намереваюсь позавтракать. Вы можете составить мне компанию, если горите желанием меня о чем-то расспросить. В ином случае, просто уберитесь с дороги.
Он развернулся на каблуках ботинок и уверенно направился в противоположную сторону, на ходу натягивая обратно солнцезащитные очки. Однако, он не был бы самим собой, если бы шагов через десять не остановился и не бросил бы насмешливо через плечо, обращаясь к залившейся краской Поль:
– Передавай привет Рихарду.
Глава
Аквитания, осень 1941г.
Первое время после того, как Поль вернулась в общий барак, заключенные шарахались от нее, как от прокаженной. Но постепенно шоковый эффект стал спадать и арестанты умерили свой пыл, ограничиваясь молчаливым презрением. Кэтрин же, напротив, была звездой и символом надежды – смелая, гордая американка с ее блестящей белозубой улыбкой, впрочем, по милости капитана Майер, лишившейся пары нижних резцов, но все еще такой же обаятельной.
Она всеми силами пыталась сберечь подругу от нападок других товарищей по несчастью. И вроде бы сама наконец-то была горда и довольна Поль, уверенная, что девушка добилась успехов и таки побывала в постели жуткого монстра. Впрочем, тут она была права.
Поль же гордиться было нечем, ведь в тот удивительный день, проведенный вне лагеря, заснув в объятиях Монстра, она проснулась первой и успела незаметно прикоснуться к его мыслям, самым открытым и бывшим на поверхности, чтобы добыть хоть немного полезной информации для заговорщицы-подруги. Конечно, она не сразу решилась предать своего заботливого зверя, а только после того, как получила достаточный повод на него рассердиться.
На третий день после возвращения Поль, умерла от неизвестной заразы одна из их соседок по бараку – пожилая француженка, оказавшаяся в Гюрсе за проступок в виде, предоставленной для подпольной типографии роскошной квартиры в районе Темпль. Брезгливые по отношению к больным военнопленным охранники, озадачили Поль и пару еврейских подростков самостоятельно оттащить тело несчастной женщины к яме, служившей местом последнего пребывания для заключенных.
И, когда девушка, пыхтя и задыхаясь от натуги, сталкивала тяжелую мертвую француженку вниз, она невольно зацепилась взглядом за знакомую рыжую шевелюру среди последнего слоя свежих тел. Пошарив глазами по содержимому ямы, Поль с ужасом обнаружила там и остальных своих обидчиц – и толстуху с выпученными глазами, и сухопарую еврейку и двух несчастных испанок. Девушка с трудом нашла в себе силы отползти от края, чтобы не выплеснуть скудное содержимое своего желудка прямо в братскую могилу.
Весь оставшийся день она ходила еле живая и бледная как призрак. Она мечтала только о том, чтобы уличить Монстра во лжи.
Но мужчина словно прятался от нее. После произошедшего между ними в лесу, он избегал ее общества и даже перестал срывать девушку с работы на заводе ради их редких встреч.
Конечно, мертвенная бледность Поль, не сходившая уже почти неделю, как и частая тошнота, не укрылась
– Змейка, что с тобой? – спросила она с тревогой. Поль упрямо покачала головой, надеясь, что жест достаточно красноречивый, чтобы подруга наконец-то отстала от нее с расспросами. Все-таки ей было как-то неловко до сих пор, что она рассказала военные тайны, украденные у Монстра.
– Нет, я же вижу, - начиная как обычно нагнетать обстановку, выдала Кэтти, огляделась по сторонам и понизила голос, - ты… ты беременна?
– Что? – выдохнула Поль ошарашено и нервно хохотнула, - разве что от святого духа.
Кэтрин нахмурилась. Она не верила, что между подругой и тюремщиком так ничего и не произошло. Полагала, возможно, что девушка просто избегает разговоров об этом и подробностей, будучи от природы крайне скромной. Американка хоть и нуждалась в том, чтобы утолить свое любопытство, но куда больше была заинтересована полученной информацией о деле.
Бунт на корабле пришлось отложить - охрану усиливали, перед прибытием каких-то больших шишек из Германии. Которые, судя по мыслям Монстра, раздражали его куда сильнее, чем даже попытки окружающих принять его за еврея из-за внешности. А это была очень больная тема.
Поль с трудом запомнила хотя бы одно ничего не значащее для нее имя – Альфред Вольф, и то, потому что оно показалось ей чрезвычайно забавным, слишком карикатурно немецким. Впрочем, иногда она задумывалась о том, что и Монстра на самом деле зовут иначе. Не могло же в действительности его имя так точно передавать его суть, словно… выбранное специально.
– Хочу тебе верить, - тяжело вздохнула Кэтрин, - но, наверное, нужно было сразу рассказать тебе, как сделать так, чтобы… не было последствий. Но… лучше поздно, так, что слушай… когда дело…
К счастью появление надзирателя спасло Поль от неотвратимо-омерзительной лекции о физиологии взрослых людей. Охранник отругал девушек за то, что они прохлаждаются на улице вместо работы, и, пинками, спровадил обратно в цех. И сразу стало понятно, почему он так обозлился.
В тесном пространстве появилась целая делегация из старшего состава администрации лагеря, уже довольно хорошо знакомой заключенным. Следом за ними шествовали рыжий надменный офицер весь в орденах и сопровождавший его Монстр.
Поль сразу опустила взгляд к деталям винтовки, которую собирала, лишь бы только не смотреть в его сторону.
«Лжец, - злобно подумала она, обращаясь к Монстру - и какого черта ты сюда явился… видеть тебя не хочу».
«Что я натворил?» - она словно услышала его голос в своей голове и начала испуганно оглядываться, чтобы убедиться, что он не подкрался к ней, пока она прятала глаза за своей монотонной работой. Но он по-прежнему был среди вошедших офицеров, обсуждавших налаженность функционирования завода. Поль растерянно заморгала.