Люди на болоте. Дыхание грозы

Мележ Иван Павлович

знает. Может, и будет что... Только ж, - опять произнес с насмешкой, - не

просят! А лезть, когда бьют, не люблю!

– Наплел, - покрутил головой старик, когда Евхим звякнул щеколдой в

сенях

Старик был в этот вечер непривычно молчалив и угрюм.

Так и коротали остаток вечера: один возился с граблями, другой только

время от времени свирепо шевелил бровями да жевал черные космы усов.

Беспокойным, полным тяжелых раздумий

был для куреневцев этот вечер.

4

До сумерек Зайчиха и Вольга подоили коров, стали раздавать молоко

колхозным женщинам. Под присмотром председателя, явившегося лично

проверить, как будут выполнять его указание, Вольга корцом отмеривала

молоко, наливала в кувшины, что принесли женщины.

– Строго по числу едоков, - напоминал важно и гордо Миканор Вольге,

черпавшей из ведра.
– Чтоб по справедливости! ..

Он говорил не столько для Вольги, которая уже знала все и которая,

конечно, будет делать все как надо, - новый председатель говорил для тех,

что с интересом толпились вокруг, наблюдали.

– По справедливости чтоб. Поровну! А не так: кому густо, кому - пусто!

Миканор был доволен: замечал, что каждое слово его ловят, понесут по

дворам, будут обсуждать, думать над каждым словом. Доволен был, что все

видели: колхоз живет, - недаром добивался, - уже не словами, делом можно

было показать пример, как надо жить, - и тем, что стояли в стороне,

посматривали. Пусть смотрят, думают, - может, тоже за ум возьмутся!

Вблизи стояла мать, перехватил какой-то грустный и выжидающий взгляд

ее, но не подал виду, что заметил: не место для-семейных дел, не сын

здесь, а председатель. Сам, можно сказать, отец.

– Ну, дак как первый день работалось?
– повернулся председатель к

Зайчиковой, которая, сложив руки на животе, смотрела, как Вольга делит

молоко Была, заметил Миканор, взволнована, счастлива, но радость

сдерживала. И словно чувствовала себя неловко на глазах у людей.

– Да чего ж Работать хорошо.
– Она обрадовалась, продолговатое, худое

лицо засветилось, неловкость, исчезла - Работалось весело... Только

Алешина, - снова будто обрадовалась, - не дается! Не признает будто! Я и

так и сяк с ней - не хочет! Одну Арину подпустила!

– Она и дома одну меня признавала!
– сказала Арина.

– Не привыкла. Старые привычки!
– вставила какая-то из женщин.

– Привыкнет!
– заявил Миканор спокойно и степенно.

С той же степенностью приказал Хведору, дояркам: - Дайте корму

на ночь.

И можно - до дому. Завтра чтоб рано, как положено по режиму.

– Не бойся, не запозднимся, - пообещал Хведор.

– Ну, дак я пойду, - сказал Миканор озабоченно.
– Надо еще поглядеть,

что там на конюшне!

Уверенно ступая, прошел мимо любопытных, подался улицей. По тому, как

шел, в сером, в полоску, пиджаке, в кортовых праздничных, в первый раз

надетых брюках, в хорошо намазанных дегтем сапогах, в кепке, надвинутой на

лоб, было видно, что идет человек озабоченный, человек, на которого

возложены нелегкие обязанности. Размеренно, деловито вышел со двора,

по-хозяйски степенно двинулся улицей. Остро замечал взгляды из-за плетней,

из окон.

На Хонином дворе, около сарая, тоже толпились люди. Как и днем, здесь

собралось больше всего мужиков, меж которыми вертелись дети; из баб

заметил одну Сороку.

– Пора уже, не секрет, и расходиться!
– будто распорядился Миканор; не

останавливаясь, деловито подался в сарай.

– Не гони! Придет пора - сами пойдем со двора!
– услышал вслед, но не

остановился, не ответил ничего.

В хлеву было уже темновато; в полутьме различая Хонин и Зайчиков

силуэты, бодро бросил:

– Как тут у вас, конюхи?

– А так что, - будто рапортуя, звонко отозвался Хоня, - можно сказать:

служба идет!..

– Все как надо, братко!

– Не братко, а председатель!
– поправил Зайчика Хоня.
– Отвечать не

знаешь как!

– Молодой еще! Не научился!
– захихикал Зайчик.

Дали коням сена, Миканор прошел, проверил, как они

привязаны. Вместе с Хоней и Зайчиком вышли из сарая.

– Не очень, председатель, побогатели!
– услышал Миканор из толпы

злорадное.

Остановился, резко ответил:

– Не радуйся, дядько! Будем богаче! Породистых скоро приведем из Юрович!

– Ждут вас там!

– Ждут! Привести должны скоро! С конного завода!

– Соскучились там, ожидаючи вас!

– Ето увидите, когда придут!

Миканор с Зайчиком пошли от сарай. Следом послушно тронулась и толпа.

Хоня закрыл ворота за всеми, направился к Зайчику и Миканору, курившим

перед крыльцом.

Миканор уже собирался податься домой, но Зайчик сказал:

– Такой день грех упускать сухим, братко, ей-бо!

– Не Микола святой сегодня, дядько Иван, - чтоб, конечно, пить, -