Люди сороковых годов

Писемский Алексей Феофилактович

– Если нужно это будет, извольте, - отвечал тот.

– Меркуцио - Петин.

– Могу, - воскликнул тот и, сейчас же встав, произнес громким голосом:

О, вижу ясно,

Что у тебя была в гостях царица Маб!

– Отлично, - похвалил его Павел.
– Юлию вы будете играть, - обратился он к Клеопатре Петровне.

– Я вовсе не могу играть!
– возразила та.

– Почему же не можете?.. Извольте нам прочесть, и мы увидим, можете вы или нет.

И Павел

сейчас же принес книжку.

– Прочтите!
– сказал он.

– Я, ей-богу, не могу, - отвечала та.

– Прочтите, или я в самом деле рассержусь!
– произнес Павел и действительно сильно нахмурился.

Фатеева пожала плечами и начала читать; но - о, ужас!
– оказалось, что она не совсем даже бойко разбирает по-печатному.

– Что это барыня-то как тянет?
– шепнул Петин Замину.

– Это она не вычитала еще урока, - сказал с серьезною физиономиею Замин.

– А так-то сразу не уразумевает, - подхватил Петин.

– Трудно ведь это, - отвечал, по-прежнему сидя солидно, Замин.

Клеопатра Петровна сама наконец поняла, как она ужасно читает, - вся покраснела, рассердилась и бросила книгу на стол.

– Не могу я читать, - сказала она.

Павел тоже уже больше не заставлял ее.

– Теперь-с о зале надобно похлопотать, - сказал он, стараясь позамять происшедший между всеми конфуз.

– Залой я вам могу услужить, - сказал Марьеновский, - у меня одна тетка уехала и оставила на мой присмотр свой дом, в котором есть и прислуга и зала. Это именно дом на Никитской князей Курских.

– Отлично, - произнес Павел, - однако вы и сами будете играть.

– Нет, уж от играния я прошу меня освободить, так как я залой служу обществу, - отвечал Марьеновский.

– Извольте-с, за залу мы вас освобождаем, - сказал Павел, - но, я полагаю, завтра часов в шесть вечера мы и можем съехаться в этот дом.

– Можете; я поутру же напишу туда записку, чтобы все было приготовлено.

Когда улажено было таким образом это дело, приятели разошлись наконец по домам.

Фатеева заметно дулась на Павла.

– Что это Замин вздумал представлять, как мужика секут; я тут, я думаю, сидела; я женщина... Стало быть, он никакого уважения ко мне не имеет.

– Что за вздор такой! Это он сделал вовсе не затем, чтобы тебя, а чтобы Плавина пошокировать.

– Однако вышло, что он меня шокировал.

– Ничего не шокировал. Ты, однако, завтра все-таки поедешь со мной на считку?
– спросил Павел.

Его больше всего теперь беспокоил театр.

– Нет, не пойду, - отвечала Фатеева.

– Отчего же не поедешь?

– Оттого, что не хочу.

Павел пожал плечами и ушел в свою

комнату; Клеопатра Петровна, оставшись одна, сидела довольно долго, не двигаясь с места. Лицо ее приняло обычное могильное выражение: темное и страшное предчувствие говорило ей, что на Павла ей нельзя было возлагать много надежд, и что он, как пойманный орел, все сильней и сильней начинает рваться у ней из рук, чтобы вспорхнуть и улететь от нее.

XVII

ОПЯТЬ РЕВНОСТЬ

В день считки Вихров с Фатеевой еще более поссорился.

– Вы поедете?
– спросил он ее перед самым отъездом.

– Нет, - отвечала та по-прежнему, мрачно.

– Как угодно-с!
– проговорил Павел.
– Найдем актрис и без вас, найдем!
– говорил он, уходя и надевая набекрень студенческую фуражку.

M-me Фатеева вздрогнула при этом. Она еще не вполне понимала, как она огорчает и оскорбляет Павла своим отказом участвовать в театре. Знай это хорошо - она не сделала бы того!

Павел прямо поехал в номера m-me Гартунг.

Он проворно взбежал по высокой лестнице и прошел в номер к Анне Ивановне. Он застал, что она в новом кисейном платье вертелась перед зеркалом.

– А, Вихров, здравствуйте!
– вскрикнула она весело, хлопнув своей маленькой ручкой в его руку.

– Я к вам с просьбой и с предложением, - начал он.

– В чем дело? Слушаю-с!..
– сказала Анна Ивановна, с важностью садясь на свое креслице.
– Впрочем, погодите, постойте, здорова ли madame Фатеева?

– Здорова, - отвечал торопливо Павел.
– Дело мое в том, что мы затеваем театр устроить и просим, чтобы и вы с нами играли.

– А madame Фатеева будет тоже играть?

– Нет, не будет.

– Отчего же это?

– Оттого, что у ней способности никакой на это нет.

– А с чего же вы думаете, что у меня есть способности?

– А оттого, что вы живая, как ртуть.

– А она разве не живая? Ух, какая, должно быть, живая! Кто же еще будет из мужчин играть?

– Да все наши.

– А Неведомов будет играть?

– Будет. А вы с ним видитесь?

– Нет, теперь уж я сама на него сердита; если он не желает помириться со мной, так и бог с ним! С удовольствием бы, Вихров, я стала с вами играть, с удовольствием бы, - продолжала она, - но у меня теперь у самой одно большое и важное дело затевается: ко мне сватается жених; я за него замуж хочу выйти.

– За кого же это?

– За купца, за богатого.

– Кто же вам высватал его?

– А тут одна торговка-сваха ходит к Каролине Карловне.