Льются слова, утекая в песок...
Шрифт:
– А доселе мы обсуждали неважные дела?
– холодно спросила она.
– Ну кто ж будет утруждать твой разум сложными делами… - покачал головой король.
– Послушай, Таня, тебе не стоит влезать не в своё дело. Иди в комнату. Тебя ждёт твоё рукоделие, к тому же, тут обсуждаются не женского ума дела.
Гроттер вспыхнула. Она привыкла к тому, что её ни во что не ставят, но сегодня папа перешагнул через все границы.
Она поднялась и, гордо вскинув голову, направилась к двери. Но, впрочем, в ответ на её уверенный шаг за спиной раздались только громкие и издевательские смешки, будто бы Таня
И она почему-то была абсолютно уверена в том, что и отцовский смех догонял её и толкал в спину. Ведь, возможно, король отчаянно желал, чтобы его дочь не лезла под руки!
В конце концов, он всегда мечтал о сыне. Чем он столь грешён, что его супруга сумела только один раз выносить ребёнка, и этим ребёнком оказалась именно его непослушная, амбициозная и, по мнению короля, такая глупая дочь.
Ведь что женщина может понимать в мировой политике? Как может выражать собственное мнение? На что, в конце концов, тогда сдались мужчины?
…Таня вихрем ворвалась в свои неизменно бежево-розовые покои. Она - и папа знал об этом, - терпеть не могла всё розовое и нежное, но, тем не менее, вынуждена была носить эти поросячьего цвета платья, эти дикие, отвратительные наряды, ведь девушке положено!
Она всегда по последней моде, всегда такая, как её хотят видеть, всегда в этом жутком маленьком мирке…
Девушка швырнула на пол розовую вазу, любимую - не свою, папинькину, конечно же, - и рухнула на ковёр рядом с морем осколков. Зажмурилась, будто бы пыталась изолироваться от того противного мира, что он выстроил, но почему-то ничего так и не получилось.
Ей хотелось выйти из этой комнатушки и подышать свежим воздухом. Без отвратительного корсета, без надоедливого правльного розового цвета. Просто такой, как есть, в мужском, с распущенными дикими волосами, а не уложенными и политыми духами.
Она вынимала шпильки одну за другой, а после взяла расчёску и безжалостно раздирала кудри на части, пока наконец-то копна волос на голове не превратилась в привычное, родное гнездо.
Сидеть было неудобно - девушка подперла дверь в свои покои, чтобы не явились помогать вездесущие служанки, и теперь пыталась расстегнуть корсет.
Он поддался не с первого и не с десятого раза, но всё же поддался. Наконец-то дышать можно было с лёгкостю, со свободой, и девушка запрокинула голову, позволяя себе насладиться белизной потолка, такого яркого и так легко противопоставляющего себя этим пошлым стенам.
Платье соскользнуло к её ногам, и Таня рванулась к тайнику. Уже темнело - но она не зажгла свечу, ведь найти рубаху, штаны и высокие сапоги было до такой степени просто!
Она надела их за считанные секунды - ведь тут не было ненавистных крючков и ленточек, - перевязала волосы простым куском ткани - чтобы они не лезли в глаза, - и подошла к окну. Конечно, второй этаж - но принцесса давно уже научилась выпрыгивать из своих покоев правильно, ничего себе не повредив.
…Она соскользнула в сад и тихо двинулась к ночному городу. Стража дремала на постах, никто и не собирался останавливать её, и девушка чувствовала себя до дикости свободной, вольной, аки птица, не обременённой лишними людьми.
Город ещё не уснул. Сияли окна домов, в тавернах слышался звон посуды, а Гроттер
Стоило только подумать об этом, как чужие сильные пальцы сомкнулись на предплечье. Таня обернулась, но узрела лишь пожилую женщину, прятавшую лицо в тени капюшона не только от солнца, а и от тусклых уличных фонарей.
Та не проронила ни единого слова, лишь повела по грязным улочкам принцессу следом за собой, в темноту, туда, где их никто не мог услышать. Таня не знала, почему повиновалась, но следовать за этой женщиной было до дикого правильно и логично. И Гроттер делала то, что желала - наконец-то никто не мог повторить пустую фразу о её безопасности, потому что рядом никого и не оказалось.
– Ты хочешь быть сильной, - прошептала женщина.
– Ты хочешь повелевать этим миром. Но тебя держит за руку твоя же родня, тебя не пускают к твоему счастью, потому что ты не такая. Ты не столь покорна, как им хочется, не склоняешь голову, когда отец шипит на тебя… Желаешь ли ты стать всесильной?
– А кто не желает?
– хрипло рассмеялась Таня.
– Только если ты готова заплатить достойную цену, - ведьма крепче сжала её руку.
– Тогда я помогу тебе. Сделаю так, что ты будешь бессмертна, вечно молода и вечно могуча.
– Говори.
– Сначала согласись.
Таня знала, что это опасно - ведь ведьма могла потребовать что угодно. Но перед её глазами всё ещё стоял отвратительный министр, повторяющий рефреном - “да ты пригодна только раздвигать перед мужем ноги, и радуйся, что хоть для этого понадобишься!”.
А однажды какая-то подобная скотина станет её мужем. И она выскользнет из деспотии отца только на несколько секунд, чтобы навеки оказаться в руках своего отвратительного тирана-супруга. Ведь среди мужчин нет людей, которые могли бы оценить её по достоинству. Им всем нужен её статус и её тело, а она сама - никому. И у простой девчонки куда больше шансов отыскать истинную любовь, чем у могучей королевы.
Таня шумно выдохнула воздух. Ей не хотелось мириться с собственной болью и тем, что она никому не была нужна. Не хотелось вечно жить в страхе, что её гадкий муж будет издеваться над нею и не даст и капли власти.
– Я согласна.
– Сколько б это ни стоило?
– Да.
Ведьма заулыбалась. Она откинула капюшон, но в темноте Таня так и не смогла рассмотреть черты её лица.
Принцесса сжала её ладонь и теперь пытливо всматривалась в темноту, пытаясь понять, что же ей даст и чего пожелает ведьма.
– Ты будешь бесконечно могуча, - прошептала старушка.
– Ты сможешь своими чарами останавливать армию. Но сердце твоё покроется льдом, который не пробить даже самому сильному мужчине. Если ты, вопреки всему этому, сумеешь отыскать свою истинную любовь, сумеешь найти того, с кем провела бы вечность без остатка - считай, цена уплачена, и ты будешь жить с ним в бессмертии до тех пор, пока не устанешь от существования и не пожелаешь уйти на покой. Но коль нет - спустя тридцать лет сила покинет тебя, равно как и твоя вечная молодость, и твоё бессмертие. Если ты не отыщешь любовь, то через тридцать лет тебя ждёт только пустота!