Льются слова, утекая в песок...
Шрифт:
Принцесса и вправду ожила, открыла глаза - но в сердце её не вспыхнуло любви ко всему миру, а вспыхнуло могучее зло. Не знала ведьма, что своим заточением она превратила бедную девушку в то, чем она была сейчас, не знала, что сама выстроила её дорогу ко мраку.
Но маркиз и не думал о том, что его идеальная возлюбленная может что-то замышлять. Он долго-долго расчёсывал её волосы, пока не сплёл с них длинную, прекрасную рыжую косу, и целовал каждую прядь - и плечи её, и шею, и губы. Принцесса не противилась - только просила, чтобы отвёл он её в реальный
Маркиз не был самым могучим магом королевства, но и его сил хватило для того, чтобы обвязать принцессу длинной волшебной верёвкой и повести к плющу. Растение будто сопротивлялось и обрывалось под их ногами, но принцесса держалась крепко. Долго они спускались вниз - дольше, чем он забирался вверх, много дольше, - но наконец-то добрались-таки до земли.
Маркиз уселся на свою прекрасную лошадь, подсадил и возлюбленную, поддерживая её тяжёлую, прекрасную косу, и они ускакали в его королевство. Там он, не медля, представил девушку своему отцу и сказал, что желает на ней жениться.
Отец не возражал, сражённый красотою девушки. Да и больше войны волновали его, нежели то, на ком женится сын, посему решили свадьбу сыграть, как только будут произведены все подготовления.
И маркиз, и его отец, герцог, и матушка-герцогиня были очарованы прелестной принцессой. Разделяли этот восторг и другие. И принцесса оттаяла, пустила в своё сердце любовь и готовилась с удовольствием к свадьбе.
Но судьба всегда ходит окольными путями. Однажды, когда она примеряла свадебное платье, её случайно иголкой уколола швея - и даже забыла извиниться. Уснувшее было зло вспыхнуло в сердце прекрасной принцессы, и у швеи остановилось сердце - она даже не успела подумать о своих детях.
Никто и не заподозрил прекрасную девушку - и свадьба наступила в срок. Прибыли и дядя да тётя маркиза, король и королева, бездетные, но ещё совсем-совсем молодые, унаследовавшие эту страну богатой и прекрасной.
Но принцесса не желала ждать. Не желала надеяться, что детей у них так и не будет. И подсыпала страшный яд им в вино.
Король и королева, испившие из свадебных бокалов, умерли в страшных муках, но никому и в голову не пришло подозревать принцессу. Ведь разве столь чистая, прекрасная девушка могла причинить вред? Только все боялись, чтобы ей не стало плохо после пережитого ада, но девушка умело хваталась за свой рассудок и выжила, выдержала.
Её маркиз стал королём. И всё такой же слепой к преступлениям своей королевы, он продолжал безмерно любить её. Не замечал, как умирают ни с того ни с сего его подданные, не видел страха, что начинал блуждать по стране. Единственным, о чём он думал, была его молодая супруга, которую король обожал, будто бы его предшественник - хлато.
Но королева так и не выставила для себя никаких границ. И любви её короля было слишком мало, чтобы простить всё это. Она подсыпала яды, убивала, швыряла кинжалы в спину - и он терпел, прощал, потому что любил её безмерно. Но когда королева выжгла целую деревню вместе с детьми, женщинами, стариками - только за то, что ей отказались целовать сапоги…
Не
Когда утром проснулась проклятая, то поняла, что чар в ней больше нет. И наорд, эти жалкие, злобные существа, уже бросался на ворота дворца.
…Тогда отыскал король высокую башню, из которой когда-то спас свою принцессу. Колдовал он над нею долго-долго, очищал стены от плюща, делал их ровными и гладкими, чтобы никто не мог в неё забраться. Забросил в неё свою жену, спасая её от дикой толпы, поцеловал на прощание и ушёл навсегда.
Она смотрела на любимого из башни и плакала каждый раз. Он ненавидел свой народ, но продолжал жить ради него - пока болезнь не подкосила и не потушила его за считанные дни. Тогда-то она обрела моральную свободу.
Касаясь своих обожжённых пеплом рыжих волос, стёрла она себе память о прекрасном любимом короле, открыла портал и упала в него, рванулась в далёкое прошлое, забыв обо всём - только вырезав ножом на коже, что должна однажды выкрасть и спрятать от всего мира жуткую, ненавистную принцессу.
…Когда-то давным-давно жила могучая, всесильная тёмная ведьма. Было у неё всё, что только могла пожелать любая другая женщина - и деньги, и слава, и клиенты часто заходили за советом, и даже найти свою любовь она могла так быстро, как и щёлкнуть пальцами. Но шли годы, и ведьма начинала стареть, терять свою первозданную красоту, а за маской уже не могли спрятаться её злые-презлые глаза.
Черты лица его внучки искажались злобой. Феофилу было уж и посмотреть страшно на то, в что она медленно, но уверенно обращалась.
Некромага не трогало время. Но сказки его становились всё более страшным ии запутанными, и Феоил чувствовал, как на его старые плечи опускался груз ответственности.
– Сегодня я пришёл к тебе в последний раз, - устало и мрачно проронил Безликий, останавливаясь рядом с ним.
– Сегодня я в последний раз предлагаю тебе рискнуть и поставить всё на победу. Если проиграешь… Они что так, что так умрут. А если выиграешь - они будут живы.
Феофил кивнул. Его жизнь - он знал об этом с самого начала, - была ошибкой. Его жизнь - лишь миф для поддержания двух полумёртвых неопытных магов, которых даже он, могущественный когда-то волшебник, теперь не мог вытащить на свободу из того кошмара, в который они сами себя затолкали. Своими деяниями, творениями, чарами. Всем, что у них было.
– Но для этого мне надо обрести тело, - Безликий подступился к некромагу.
– И тогда ты сможешь спасти свою внучку.
Феофил усмехнулся.
– Что тебе надо?
– Только коснуться метки, - отозвался Безликий.
– И я перейду в него.
Он и вправду протянул пальцы - рубашка была уже прожжена отвратительным клеймом, и оно сияло ярче любой звезды на плече у молодого некромага. Безликий смотрел на Бейбарсова, уже представляя, как душа молодого некромага окажется частью круговорота ненавистного Безликого.