Магия и кровь
Шрифт:
— Это мой проект, — объясняет Люк. — К сожалению, она пока что почти никого, кроме меня, не видела. Ей довольно сложно улавливать социальные сигналы.
Я кошусь на остальных — вдруг они понимают, почему Люк несет такую дичь об этой незнакомой девочке, — но их лица совершенно спокойны. Я смотрю на Майю и вижу, что у нее странно дергается рука. Не смотрела бы — не заметила. Тогда до меня доходит.
— Она же «Ньюсап».
— Да. Официально проект приостановлен, но Джастин не против моих экспериментов.
Он говорит это небрежно, словно не
— А цвет?..
— Не было бы никакого смысла рассуждать, проходит ли она тест Тьюринга, если бы синяя кожа выдавала ее до того, как она успеет рот раскрыть. Так что я сделал ее натурального оттенка.
Тест Тьюринга — это стандартная проверка, может ли робот сойти за человека. Ни один «Ньюсап» не мог ее пройти. Они нарочно придуманы так, потому что покупателям было бы неприятно ошибиться.
— Логично.
Джурас опирается подбородком о кулак и смотрит на Люка:
— Не понимаю, зачем ты тратишь время на закрытый проект.
Нет, мне не послышалось: в его голосе звучит сталь.
Люк барабанит пальцами по столу, плечо у него неуклюже дергается — наверняка хотел изобразить небрежный жест.
— Я же не слишком в него углубляюсь, так, ради интереса.
Он не смотрит Джурасу в глаза — похоже, на самом деле все гораздо серьезнее.
— Тебе лучше свести к минимуму все, что не относится к работе. — Джурас бросает взгляд на меня, ничуть не смущаясь.
— А тебе лучше заняться своими делами, а в мои не лезть. — Презрение в голосе Люка прямо-таки обжигает. Я ерзаю на табурете и смотрю на Джасмин — она уставилась в телефон, но явно навострила уши.
— Например в то, чем ты занимался позавчера? Ты пришел за полночь.
— Иногда я поздно ложусь.
— А по геопозиции видно, что ты был не в офисе, как обычно, а еще где-то.
Ладно, хватит. Я люблю, когда Люка лечат от самомнения, но только когда он этого заслуживает. А не когда его названый братишка к нему прикапывается.
— В воскресенье вечером Люк был у нас на семейном ужине.
Глаза у Джураса и Джасмин становятся круглые.
Я откашливаюсь.
— Мои родные хотели познакомиться с моим Ньюген-партнером и пригласили его. Извините, если из-за меня он опоздал.
Люк таращится на меня.
Он не просил меня врать ради него — и действительно был у нас дома. А этим двоим незачем знать, чем он там занимался. Он хотел, чтобы я помогла ему избежать подозрений, — вот, пожалуйста.
Джасмин кладет телефон на стол.
— Два семейных ужина подряд! Программа по подбору пар отлично работает!
В ее голосе не звучит ни малейшей насмешки, не то что у Джураса.
Я не знаю, что на это сказать. Она не язвит, но и искренности я не слышу.
— Все уже на месте! — Джастин входит в комнату, я стискиваю руки на коленях под столом. — Добро пожаловать, Вайя.
— Спасибо за приглашение. — Я показываю на сдобный хлеб. — Вот, я принесла.
— Это что-то вроде
Я смотрю на Джураса, чтобы проверить, знает ли он, что это такое. Выражение его лица не меняется.
Вот в чем сложность с нами, черными: мы все разные. Мало ли откуда его предки — с Ямайки или из Африки, а может быть, афро-латиноамериканцы или тринидадцы, просто в его семье не готовят и не едят традиционные блюда. А между тем многие считают, что одинаковый цвет кожи означает одинаковую культуру. На самом деле все совсем не так просто.
Джастин с солнечной улыбкой наклоняется поближе:
— Как вкусно пахнет! Где такое продают?
— Я сама испекла.
Это мой рецепт, а не тети Элейн — на случай, если она когда-нибудь угощала его своей выпечкой. Мало ли — не хотелось бы пробудить у Джастина воспоминания.
— Это банановое тесто, но с добавлением кокосовой стружки. Иногда в него кладут фруктовую начинку, но моя бабушка ее не любит, поэтому никогда так не делает.
— Это она научила тебя печь? Мне ведь можно обращаться к тебе на «ты»?
— Да.
Выражение лица у Джастина приветливое и расслабленное. Этот человек будет улыбаться, даже пытаясь шантажировать целую семью за то, что один из ее членов отказался помогать ему с технологией бессмертия.
— Чудесно. Мы все так себе кулинары, поэтому заказали еду. — Он показывает на Джасмин. — Когда я приехал предложить Джасмин стажировку, ее мама готовила нам просто фантастические деликатесы. Помнишь ягнятину под соусом — как бишь она называлась? Я был просто в восторге.
— Адобо. — Джасмин явно устала напоминать ему это слово.
— Ты с Филиппин? — спрашиваю я. Про адобо я знаю из сетевых кулинарных каналов.
Джасмин кивает.
— Там так много одаренных детей! — улыбается Джастин. — А Джурас из маленькой деревушки в Конго. Потрясающие результаты тестов. Честное слово, таланты можно найти в самых неожиданных местах! — Он умолкает и пристально смотрит на меня. — А ты откуда, Вайя?
У меня дергается щека. На этот вопрос есть два ответа: правильный и тот, который, как я понимаю, хочет получить Джастин. Он спрашивает не о том, откуда родом мои предки, — скорее, хочет узнать, из каких я черных. Чтобы потом можно было небрежно ввернуть для поддержания разговора, что один из его подопечных благодаря программе нашел себе черную девушку, которая печет удивительные тринидадские пироги — ах, забыл, как называются.
— Я родилась здесь, в Торонто.
Джастин улыбается, но больше ничего не говорит. Молодец — понимает, что не надо пускаться в бестактные расспросы, мол, а откуда ты на самом деле.
Тут вмешивается Люк:
— Вайя великолепно готовит. Она недавно угостила меня ленчем.
Я краснею. Отчасти я рада, что он избавил меня от допроса Джастина, но мне непонятно, что он имеет в виду. Я великолепно готовлю? Да, я в курсе. Но неужели он и правда так думает?
— Не сомневаюсь в ее талантах, — еще шире улыбается Джастин. — Наверняка это семейное.