Маленькие милости
Шрифт:
– А может, разделает, как банан?
Рам издает булькающий звук. Язык у него свисает изо рта, голова выдвинута вперед. Он снова булькает.
Но парня не тошнит. И слава богу. Мочи и говна вполне достаточно. Если в допросной будет вонять еще и блевотиной, то никакими сигаретами не выкуришь.
Вместо этого Рам ревет. Слезы льются из глаз, отчего он сразу кажется моложе лет на пять.
– Если она м-мне член отрежет, – всхлипывает он, – это ведь н-не значит, что я буду х-ходить без члена, я ж с-сдохну на хрен!..
–
– И найдешь ли, чем остановить кровь, – добавляет Бобби.
– Ну это и так понятно, – говорит Винсент.
– Уверен? Парню еще ни разу член не отрезали, едва ли он знает такие тонкости…
Рам снова издает булькающие звуки. Бобби с Винсентом ждут, пока он успокоится.
– Вы можете ей помешать? – Слезы продолжают катиться у парня из глаз.
– Можем задержать ее, – говорит Бобби. – Без проблем. Просто составь заявление, укажи, что она тебе угрожала… И мы ее поймаем.
– А что п-потом?
Бобби подталкивает парню упаковку бумажных платков.
– Потом будет суд.
– И ее посадят?
Бобби вопросительно смотрит на Винсента.
– Навряд ли, – говорит тот.
– Да какого хрена?! – ревет в голос пацан. – Она же избила меня и пообещала отрезать яйца. Вместе с членом!
– Ну если «она» – это миссис Феннесси, то у нее нет ни одного привода.
– Образцовый гражданин, – добавляет Винсент.
– Опора общества, – педалирует Бобби.
– Так что ее отпустят под мизерный залог.
– Если вообще назначат залог.
– Тоже верно. Обойдутся подпиской о невыезде.
– Что это значит? – Рыдания утихли, сменившись хлюпаньем.
– Если по-простому, то ее отпустят без залога.
– И даже в камеру не посадят.
– Но она же угрожала мне яйца отрезать!
– Да кто она-то, а, Рам?.. Кого ты боишься? Имя назови.
Парень трясет головой.
– Тогда хорош ныть и расскажи, что все-таки произошло в ночь гибели того парня.
– И не надо этой херни, будто он ударился о поезд, отлетел на стену, а потом скатился на рельсы. Мы знаем, что было не так.
– Откуда?
– Свидетели. Плюс отчет судмедэкспертизы. А еще десять лет полицейской работы.
– В общем, выбор у тебя простой. – Бобби протягивает Раму очередную сигарету и щелкает зажигалкой. – Ты либо говоришь нам правду, либо валишь отсюда и дальше вертишься как хочешь.
– А если я расскажу вам правду и выяснится, что я сделал что-то плохое?
– Тогда мы тебя арестуем.
– И я уже не выйду?
– Пока за тебя не внесут залог – нет.
– Мы поместим тебя в теплую и уютную камеру, где ты сможешь ничего и никого не бояться. Тебе даже подушку выдадут.
Рам долго затягивается, потом еще дольше выдыхает дым, уставясь в потолок.
– Он правда врезался в поезд, правда отскочил от стены, – говорит он наконец. –
– А на самом деле?
Рам мотает головой:
– Нам так показалось, но…
Детективы ждут. Наконец Бобби не выдерживает:
– «Но» что?..
Когда ниггер долбанулся рожей о поезд, все они засмеялись, а громче всех – Джордж Данбар. Когда парень отлетел к стене, а затем рухнул на платформу, будто тюк, сброшенный с вертолета, они засмеялись громче. Но потом, когда двери вагона открылись, они заметили, что ниггер бьется на земле в каком-то странном припадке, как током ударенный. Он рыл пятками пол, хлопал руками, мотал головой из стороны в сторону, а глаза закатил так сильно, что видны были только белки.
Все четверо плотнее сгрудились вокруг парня, чтобы посторонние не могли разглядеть, что творится на полу.
Двери закрылись, поезд поехал дальше.
– Ну, чё зырите? – крикнул Джордж одной парочке, и та заспешила прочь со станции.
Ниггер перестал трепыхаться. Из уголка рта у него стекала струйка белой пены, а из ушей сочилась кровь.
Рам заметил на противоположной стороне отбывающий поезд из центра. Вышедший из него мужик, опустив голову, торопился к выходу. Крупный детина, с таким шутки шутить не станешь, однако он явно знал правила игры: если ты ничего не видел, обратного никто не докажет.
Затем все как по команде принялись орать друг на друга. Рам даже под пытками не вспомнил бы, кто кому и что говорил, но, кажется, Джордж переживал из-за свидетелей, Бренда тревожилась, как бы не прознали родители, а Джулз просто орала – во всю глотку, – что они убили ниггера и что их посадят. Рам в ответ заметил, что они только слегка попинали парня, но увечий не нанесли. О поезд он долбанулся сам. Рам как-то отметелил пару ребят, поэтому разницу понимал.
Бренда отвесила Джулз пощечину, чтоб та прекратила верещать. Потом Джордж обозвал Рама конченым дебилом и велел: «Валим отсюда».
Они бросили ниггера на платформе и поднялись по лестнице обратно на Коламбия-роуд. У выхода из метро стояла машина, возле которой их поджидал Фрэнки Туми. Он не обратил внимания ни на кого, кроме Джулз. Что, в общем-то, было неудивительно. Джулз уверяла Бренду, что Фрэнки может быть веселым и на удивление нежным, однако, видимо, берег это свое качество для близких и для детишек, которых очаровывал на Бродвее. В остальном он полностью отвечал своему прозвищу: Гробовщик. У него было крепкое тело, суровое лицо и застывший взгляд, как у игрушечного солдатика. Он открыл дверцу машины и пропустил Джулз на сиденье. Так они и расстались: Фрэнки увез Джулз, Джордж увез Бренду, а Рам, как всегда неприкаянный, поплелся домой пешком.