Маленькие милости
Шрифт:
– Мне нельзя туда!..
Бобби с Винсентом смотрят на него совершенно пустым взглядом.
– Прошу, не выгоняйте меня.
– Нам незачем тебя больше задерживать, – говорит Бобби.
– Иди с богом, – вторит Винс.
– Арриведерчи!
– Вайя кон диос!
– Ты ж только что это сказал, – удивляется Бобби.
– Нет, я сказал: «Иди с богом».
– Фрэнк Туми, – произносит Рам, – заставил нас вернуться на станцию.
Кто-то из других сотрудников тихо и протяжно присвистывает. Теперь
У того вид человека, ступающего на путь, сойти с которого он уже не сможет.
– Он заставил нас вернуться и закончить начатое.
Глава 20
По словам Рама, велев подросткам вернуться на станцию и «закончить начатое», сам Фрэнк Туми остался у машины.
– То есть он с вами не пошел?
– Нет.
– И что именно вы должны сделать, не уточнил?
– Нет.
– Вообще ничего больше сказал?
– Не-а, – мотает головой Рам.
Бобби живо представляет, как адвокат Фрэнка на суде говорит: «Слова моего подзащитного могли означать: “идите домой спать”, “уберите за собой разбитые бутылки”, а то даже и “вызовите Огги Уильямсону “Скорую”».
И правда, «закончить начатое» можно истолковать как угодно. Это-то и есть самое хреновое.
А когда речь заходит о том, что они сделали, вернувшись на платформу, Рам уверенно говорит: кто-то скинул Огги Уильямсона на пути, но он не может точно сказать кто. На вопрос, почему, просто отвечает:
– Отлить ходил.
«Что за гребаная работа», – думает Бобби. Берешь парня тепленьким, раскалываешь его, и он уже готов признаться, как вдруг в его крошечном, с горошину, мозгу заводится гаденькая мыслишка: «А ведь я еще могу соскочить!» И ты возвращаешься к тому, с чего начал. А Бобби слишком устал – в законный выходной к тому же, – чтобы начинать с нуля…
– Рам, – говорит он, – скатить тело одному нельзя. Оно постоянно будет двигаться не в ту сторону, это физика. Стало быть, парня сбросили вы с Джорджем. Он упал на пути, ударился головой и умер. Вы не хотели, так получилось.
– Нет, все было не так, – возражает Рам.
– Именно так.
– Ну ладно, да, мы вдвоем скатили его с платформы. Это правда.
Бобби кивает.
– Только потом он встал.
– Что-что сделал?
– Встал. Ну типа на ноги.
Винсент перестает писать. Они оба смотрят на Рама Коллинза. Тот больше не водит глазами по стенам и потолку (верный знак, что человек врет) и задумчиво смотрит перед собой (верный знак, что человек припоминает, как все было на самом деле).
– Он встал, а потом снова упал. Затем приподнялся опять, но уже типа на четвереньки. Девчонки заорали что-то вроде «фу, позорище». Ну и мы, это… спустились туда.
– Все четверо?
Рам не прячет глаза. Кивает.
– И что потом?
–
– Кто?
Рам продолжает смотреть прямо, но молчит.
– Кто подобрал камень?
– Не я.
– А кто?
– Не я, – цедит парень сквозь зубы.
Бобби присматривается к нему. Затем переглядывается с Винсентом. Тот коротко мотает головой – мол, да, не надо давить, иначе парень сорвется.
– Ладно, забудем пока, кто подобрал этот злосчастный камень, – говорит Бобби. – Просто скажи, что было дальше.
Видно, что Рам думает, как бы ему еще изловчиться. Он, похоже, совсем тупой и не понимает: его уже можно закрыть по полудюжине статей, включая покушение на убийство.
Наконец парень открывает рот и одной фразой подписывает себе приговор:
– Он… тот, кто взял камень… ударил им его по затылку.
– То есть того черного парня?
– Ну да.
Наконец они получили ответ на вопрос, который не давал им покоя, поскольку не вязался ни с чьими показаниями и ни с одной гипотезой по поводу произошедшего той ночью: откуда у Огги Уильямсона пролом в затылочной области черепа?
– И что затем стало с мистером Уильямсоном?
– С каким еще мистером?..
Бобби это отчего-то сильно задевает. Если уж собираешься убить человека, потрудись хотя бы узнать, как его зовут.
– Огги Уильямсоном, – раздраженно цедит Бобби. – Тем «ниггером».
– Ну, упал лицом вниз. И больше не шевелился. – Рам какое-то время смотрит на свои пальцы, потом поднимает глаза на Бобби с Винсентом, щурясь от лампы. – Я вам все рассказал. Теперь вы сможете ее утихомирить?
– Кого?
– Ее… Ну, вы поняли: ту тетку, которая грозилась мне член оттяпать.
– Думаю, она тебя больше не побеспокоит, – говорит Бобби.
Рам шумно и с облегчением выдыхает:
– Фух, класс…
– Рональд Коллинз, – произносит Винсент, – вы обвиняетесь в предумышленном убийстве Огастеса Уильямсона.
Рам, ковырявший под ногтями, вскидывает голову:
– Чё?
– Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете…
– Минутку! Какого хрена?! Я не понял!..
– …может быть и будет использовано против вас…
Рам смотрит на Бобби:
– Но это не я!..
– Ты все видел и не вмешался. В глазах закона ты не менее виновен, чем тот, кто нанес удар.
– Нет… – произносит Рам, затем увереннее: – Нет.
– Если планируешь снова выйти на улицы своей Южки, не знаю… – Винсент прикидывает в уме, – до две тысячи четвертого, то должен сказать нам, кто нанес удар.
– Я не буду говорить без адвоката.
– Говори.
– Вызовите адвоката.
– Говори!
– Вызовите мне адвоката. – По лицу Рама снова струятся слезы, но взгляд при этом неестественно спокойный. – Немедленно.