Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона
Шрифт:
— Сэр…
— Ну? — оторвался от письма, судя по всему, старший лорд Мэлори. — Зачем ты сюда притащился?
— Я выучил все генеалогическое древо. И сделал все задания.
— Хм, — отреагировал отец, снова утыкаясь в письмо.
— И учитель Роско сказал, что я уже могу тренироваться со взрослыми. В дуэльном клубе.
— И в самом деле может, — подтвердил учитель. — Юный лорд исключительно талантлив и старателен. Не по годам. Особенно отметить хочется манеры и сострадательность, ведь его силы…
Его
— Не твое собачье дело решать, талантливый он или нет.
Повисла тишина, а потом мальчуган продолжил, заручившись еще одним поддерживающим взглядом учителя:
— Сэр, может… у меня день рождения, и я подумал… Я справился со всеми заданиями! И научился оборачиваться! Может, раз все так… может, я могу попросить на день рождения… — Он что-то пробормотал.
— Что ты там мямлишь?!
Учитель Роско снова ободряюще кивнул, и мальчик выпалил:
— Пикник.
— Что? — Брови отца поползли вверх.
— Пикник. Понимаете, такой праздник… возле реки или на поляне… Учитель Роско рассказывал, что он устраивал такое для своих сыновей в их день рождения, и я подумал…
Мальчик осекся, когда его отец встал. Тот некоторое время сверлил ребенка взглядом, а затем вышел из-за стола, замахнулся и залепил ему звонкую пощечину, так что мальчик свалился на пол.
— Нет! — воскликнула я, но даже не услышала своего голоса.
— Никогда, — отчеканил отец. — Никогда не смей просить поблажек за то, что ты и так обязан делать. А ты, — он перевел взгляд на учителя, — больше здесь не работаешь. Умеешь только сопляков воспитывать. Какое тебе дело до его сил? Я — глава рода! Это я этим занимаюсь!
— Но сэр!.. О мальчике нужно заботиться, его стоит показать целителям, потому что его растущая магия вызывает боли и не помещается в теле, а значит…
— Брысь!
Вокруг снова стало темно, и я отчаянно попыталась вырваться из этой вязкой черноты. Не хотелось смотреть что-то настолько личное, но выхода у меня, похоже, не было. Оставалось только надеяться на то, что это хоть как-то помогает лорду Мэлори исцелиться. Этот… контакт.
Не хотелось думать, какие события моего прошлого в этом случае видит он.
Картинка снова сменилась.
На этот раз я оказалась на заснеженном заднем дворе особняка. В воздухе летали снежинки, небо было тяжелым и серым.
— Ещё раз.
Я без труда узнала голос отца лорда Мэлори и передернулась от отвращения.
Старый козел был одет в меховую жилетку и теплые сапоги. Напротив него стоял Седрик, сейчас ему было лет девять. Босиком, в одной рубашке и тонких штанах.
Его лицо уже приобрело знакомое упрямое выражение, черты лица стали жестче, взгляд был не по-детски серьезным.
В руках оба держали деревянные мечи, довольно тяжелые на вид.
Сбоку
— Еще раз! — громче рявкнул отец.
Мальчик с трудом поднял меч, явно слишком тяжелый для его тощего тела, попытался атаковать.
Отец без труда отшвырнул его на снег.
— Бьешь, как баба. Думаешь, твоя магия тебе всегда поможет? Только попробуй еще раз меня ею ударить, ты в кладовке жить останешься! Слюнтяй. Бей! Нужно уметь работать телом!
Встав, мальчик снова принял боевую стойку и бросил взгляд куда-то в сторону особняка. Мне показалось, или намного больше, чем поединок с отцом (так называемым) его волновало что-то другое?
Мальчик снова напал — и снова улетел в снег. И снова, и снова. Слишком тяжелый меч, слишком тощее тело, слишком сильный соперник.
Поражения ребенок сносил с удивительным спокойствием, только все бросал осторожные взгляды по сторонам
— Быстрее, — рыкнул отец, — ты думаешь, тебя кто-то станет ждать?
Мальчик шагнул вперед, ударил, отец отразил удар, дождался следующего и снова отразил. Поиграв с ребенком таким образом еще немного, он атаковал и без труда выбил меч из тонкой ручки, а потом ударил сына кулаком. Прямо в грудь.
Тот упал, и я снова бросилась вперед — но снова ни черта не смогла сделать. Чтоб его! Выкопать бы эту тварь из могилы и еще раз убить! На него даже смотреть отвратительно, как так можно обращаться с ребенком?!
— Встань. Встань. Я сказал, встань!
Мальчик лежал, хватая ртом воздух, и явно просто не мог послушаться.
Отец подошел и надавил ему сапогом на грудь.
— Слабак, как и твоя мать.
Мальчик вздрогнул, попытался подняться, но отец не дал ему такой возможности.
— Ты, рохля, никогда не станешь Мэлори, я об этом позабочусь. — Отец наконец убрал сапог и, отойдя на несколько шагов, бросил через плечо: — И, кстати, не ищи свою суку. Еще раз притащишь в дом какую-нибудь больную шавку — пеняй на себя.
Один из мужчин-зрителей вытряхнул на снег то, что когда-то, кажется, было собакой-дворняжкой.
Зимнюю тишину разрезал отчаянный детский крик.
Я не хотела больше смотреть, зажмурилась бы, но у меня не выходило даже отвернуться.
Картинка снова сменилась. На этот раз я оказалась в цветущем городском парке и не сразу сообразила, что смеющийся пятнадцатилетний парень — это лорд Мэлори, по-юношески нескладный и худощавый. Рядом с ним на скамейке сидела светловолосая девушка, миловидная, юная и чем-то неуловимо напоминающая облачко.
Удивительно, но, глядя на то, как он берет ее за руку, я даже не могла ощутить ревность, только радость за то, что наконец вижу что-то хорошее.