Маша и Гром

Богачева Виктория

— Нет.

— Распусти.

— А то что? — я накрутила на палец кончик косы и поднесла его к губам, слегка прикусив.

Дразнить его было забавно.

— Накажу, — сказал он с абсолютно серьезным выражением лица. Но я видела, что у него в глазах блеснул дьявольски-довольный огонь.

— Договорились, — я хотела поцеловать его, чтобы смягчить горечь поражения, но в этот момент в дверь постучали. Игру пришлось прервать.

К моему удивлению, Громов недовольно выругался себе под нос. Потом рявкнул.

—

Да! Можно.

Я едва успела отпрыгнуть от него подальше и принялась судорожно поправлять задранный на спине свитер и приглаживать растрепанные волосы. Потом вспомнила о своих щеках и губах — все еще припухших из-за его щетины, и, негодуя, посмотрела на Громова. Он улыбался. Да он специально не дал мне ни секунды, чтобы привести себя в подарок.

Мстит за то, что не подчинилась ему. Каков наглец.

Александр Иванович и Мельник с непроницаемыми лицами прошли в спальню и остановились в паре шагов от кровати. На меня оба подчеркнуто не смотрели. Громов же мгновенно превратился из любовника в собранного, сосредоточенного босса.

— Ну? Что там? Выкладывайте.

Мне показалось, что дядя Саша сделал глубокий вдох прежде, чем он сказал.

— Кирилл Олегович, произошла внештатная ситуация. Алена Игоревна пыталась вступить в контакт с Гордеем.

— Что?!

Глава 22. Гром

— Итак, если суммировать, то ты, — я кивнул в сторону Мельника, — про***лся и подпустил Алену к моему сыну. А ты, — посмотрел на начальника охраны, — про***лся и пропустил момент, когда Алена вернулась в Москву.

Боковым зрением отметил, как Маша, шажок за шажком, двигалась вдоль стены в сторону подальше меня. Напрасно. К ней у меня не было ни одной претензии, в отличие от моей пустоголовой охраны. Не ее работа держать мою чокнутую бывшую подальше от сына. Плохо, что они встретились, конечно. Алена та еще дрянь. Я пока не знал, какую игру она затеяла, и чего пыталась добиться, кроме моего внимания. Но я точно знал, что посторонняя женщина рядом с Гордеем в день его рождения пробудила у Алены ненужное любопытство.

— Это больше не повторится, Кирилл Олегович, — с военной выправкой отчеканил Иваныч, и Мельник закивал ему в такт.

— Да мне насрать. Больше и не нужно. Алене и одного раза было достаточно, — я был зол, очень сильно зол.

Еще и ранение, которое приковало меня к постели... как я должен скидывать напряжение, если не могу спуститься в тренажерку и от души отдубасить грушу?

Я снова посмотрел на Машу. Она не казалась взволнованной непосредственно фактом встречи с Аленой. Нервничала лишь из-за моей злости. Вот и хорошо. Ей достаточно и других проблем. Чем меньше она будет думать про эту сучку, тем лучше.

— Почему я об этом только сейчас узнаю? — эти двое легко сегодня не отделаются.

Мельник и Иваныч быстро переглянулись,

чем еще сильнее меня разозлили. Маша собиралась что-то сказать, но передумала в самый последний момент.

— Это произошло в тот же день, когда Зверь тебя ножом пырнул, — не очень уверенно произнес Мельник, и его объяснение ничуть меня не удовлетворило.

— И?

— И мы не успели сообщить вам до того, как приехал доктор, — подхватил его слова Иваныч.

— Значит, так, — я махнул рукой, устав от их бредовых оправданий. — Я не хочу, чтобы Алену к Гордею и на пушечный выстрел подпускали. Еще раз про***тесь, и разговаривать будем совсем в другом месте.

— Конечно, Кирилл Олегович.

— Конечно, Гром, — произнесли оба в унисон.

Как спелись, а. Ничего не объединяет лучше, чем совместные про**ы.

— И найдите, где эта сука остановилась в Москве. Я хочу знать про нее все.

Иваныч посмотрел на меня, что-то обдумывая, и заговорил спустя небольшую паузу.

— У нас сейчас почти все ресурсы задействованы...

— Так привлеки новые! Меня не е**т, как ты это сделаешь, мне нужен результат! — я взорвался и повысил голос.

Забывшись, слишком резко подался вперед, за что тут же поплатился острой резью в боку. Пришлось замереть в одном положении и подышать на счет, и спустя несколько минут боль постепенно затихла.

— Все! Вон — оба! — стиснув зубы, я поднял голову и выгнал их из комнаты. Глаза бы мои их не видели.

Настанет ли день, когда я не услышу, как они не смогли что-то сделать, или где-то облажались, или снова кого-то упустили?..

Маша, которая молчала все время, пока я разговаривал с Иванычем и Мельником, переступила с ноги на ногу. Она стояла в стороне и подпирала собой стену, усиленно смотря в противоположный угол. Мудрая женщина.

Я прикрыл глаза. Злость все еще кипела внутри, ища выход.

— Надо отправить Гордея подальше от Москвы, — со вздохом произнес я. — Авера еще пару недель назад предлагал мне такой вариант. Зря я, дурак, не послушал тогда.

— У тебя же никого нет из родни? — она повернулась ко мне и медленно отодвинулась от стены.

— У меня нет. А у него старики в деревне под Курском живут, — я дернул плечом. — Короче, херово, что я затянул, но надо отправлять, пока не стало совсем поздно.

— Одного?

— Хочешь составить ему компанию? — огрызнулся я и пожалел, когда увидел тень, пробежавшую у нее по лицу.

Маша скрестила на груди руки и воинственно подняла подбородок, а я почувствовал себя сволочью.

— Я зря это сказал.

— Это правда, — сухо согласилась она, все еще держа руки в защитной позе.

И вот кто меня за язык дергал, а?

— Если ты хочешь меня куда-нибудь сплавить точно так же, как своего сына, просто скажи прямо. Можешь не юлить.

Блять.