Медвежья кровь
Шрифт:
Я сам мог найти себе еду, что было куда удобнее и избавляло девушку от неловких попыток приготовить то, что мне понравится. Едва ли она до конца понимала, что я ем только живую, еще сопротивляющуюся плоть тех, кто был слабее меня и не смог убежать.
Морковка и фасоль — это, конечно, прекрасно. Но лишь как дополнение к основному сугубо мясному блюду.
За прошедшие дни, которые я провел вне дома, я успел неплохо перекусить и чувствовал, что, несмотря на швы и раны, сила начинает медленно, но верно возвращаться ко мне.
А
…И кошмары становятся все более объемными и реальными.
Просыпаясь в липком поту, я мог ощущать даже аромат крови во рту, словно на самом деле кому-то перегрызал глотку. Я чувствовал ауру страха и паники, которую впитывал в себя буквально кожей, упиваясь этим и возбуждаясь.
Еще до рассвета я нашел неглубокую речку, чье устье находилось поодаль, и тщательно вымылся, с блаженством погружаясь в привычную мне дикую стихию, частью которой был всегда.
Я смывал с себя кровь, оставленную после завтрака, и тяжелые мысли, сделав это как раз вовремя, потому что ощутил, что Иля проснулась и вышла из дома. В поисках меня.
Сдержала обещание.
Выбралась, пока мама еще спала, и несла с собой аптечку, заставив меня чувствовать себя очень странно, но, черт побери, это чувство было приятным — знать, что о тебе заботятся, каким бы ужасным ты ни был для всего мира. И непонятным для нее самой.
— Я здесь, девочка, — отозвался я, выходя на берег реки, и неторопливо опустился на какую-то корягу, чутко и жадно улавливая ее аромат и каждую грань хрупких дрожащих эмоций, где теперь мог отчетливо уследить трепет.
Тот самый, что появился совсем недавно.
Его никак нельзя было спугнуть, потому что даже я понимал, насколько это важно в нашей непростой истории.
Иля была взволнована предстоящей встречей со мной.
И смущена, что тоже было неплохим знаком.
По крайней мере, она шла ко мне в лес без страха за свою неприкосновенность, а значит, доверяла.
— Как прошла ночь?.. — девушка скованно остановилась напротив меня, рассматривая быстро и пользуясь тем, что я не мог видеть ее взгляда. Но ощущал всеми обостренными нервными окончаниями, едва сдержав мурчание, когда она запнулась на моем возбуждении и, конечно же, сразу покраснела, отчего аромат ее тела стал более сладким и насыщенным.
Нет, я не снимал штаны. Только из-за нее.
Но сейчас они прилипли и облепили тело, никак не помогая скрыть то, что могло ее испугать.
— Быстро, — ответил я и старался не показывать, насколько мне льстило ее внимание, хотя тело само все прекрасно показывало без лишних слов и эмоций. — А ты? Не могла уснуть, думая обо мне?
В точку.
Иля покраснела еще сильнее и в какой-то момент даже вспыхнула от явной злости, что я раскусил ее так быстро. Но потом снова накатила огромная растерянность в первую очередь оттого, что все это было
— Вот. Держи. Твой любимый чай.
Она осторожно коснулась моей руки, вкладывая теплый термос, и вздрогнула, когда я провел кончиками пальцев по тыльной стороне ее ладони.
— Вспоминала наш первый поцелуй?
И снова внутри нее поднялась самая настоящая буря, потому что она не хотела, чтобы я знал о ее мыслях. И тем более спрашивал так нагло и открыто.
— Тебе было страшно и непривычно. Но не было неприятно, верно?
— Если ты будешь говорить об этом, то мне лучше сразу уйти!
Я улыбнулся, потому что Иля злилась и под этой злостью старалась спрятать свои мысли и новые эмоции, которые она отвергала и боялась, потому что почувствовала впервые.
— Я тоже думал о тебе, девочка.
— Медведь!
Ее возмущенный возглас заставил меня рассмеяться, а еще признаться себе в том, что все это я тоже переживал впервые в своей жизни.
Все мои предыдущие «отношения» с женщинами заключались в одном простом и незамысловатом акте.
Я трахался и забывал о них.
Не важно, оставались ли они после этого живы или умирали.
Едва ли я с кем-то мог нормально общаться при моем ненавистном отношении к людям в целом.
— Поворачивайся! МОЛЧА! Посмотрю твои раны…
Она привыкнет.
И будет говорить о том, что чувствует, открыто и не смущаясь.
Но не сразу. Не сейчас.
Поэтому я все-таки прилежно перекинул ноги через корягу, садясь так, как она просила, и потягивая горячий ароматный чай с медом, чтобы не смущать ее еще сильнее.
Иля хмурилась, когда открывала аптечку, поставив ее рядом со мной на корягу.
Думаю, даже кусала губы, рассматривая мою спину.
— Все так плохо?
— Напротив. Я бы сказала, что стало куда лучше, причем за каких-то пару дней.
— Тогда что не так?
— Пытаюсь понять, что стало причиной таких резких перемен.
— Мясо, — хохотнул я, на что девушка только фыркнула, а я добавил, чуть пожимая плечами: — Лес — это мой дом. Здесь мне не может быть плохо.
— Выходит, что тебя изначально можно было оставить в лесу и все само бы прошло… — пробормотала Иля, не спрашивая, а, скорее, делясь своими мыслями. И я понимал, к чему она клонит, когда девушка замолчала, прикасаясь ко мне для ежедневной обработки ран.
— Я бы умер, если бы ты не помогла.
Она кивнула, не пытаясь спорить, но теперь в ее душу закралось сомнение.
— Скажи это, иначе будешь и дальше мучиться от неизвестности.
Иля решилась не сразу, и снова было удивительным ощущать в ней то, что девушка боялась задеть меня своими словами.
Боялась обидеть и ранить, не понимая, что сделать это практически невозможно, потому что я вырос на правде, какой бы жестокой она ни была.
— Если тебе стало лучше, то ты можешь просто уйти…и ведь ничего не будет?