Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
– Я уже всё тебе выложил, - с тихим укором произнёс Кирилл Афанасьевич.
– У меня там будет новая должность, и я доволен, что стану служить под началом Клима Ворошилова. Он меня знает ещё по службе в Первой конной армии.
Дуня осведомилась, когда он едет, и в её голосе он уловил ноты отчаяния.
– Ольшанский просил, чтобы я уехал завтра, но я не успею собраться.
– Мерецков прошёл на кухню, напился холодной воды и вернулся.
В детской заплакал сын. Дуня поспешила к нему и, взяв его на руки, села на стул, чтобы покормить. Мальчик утих и начал сосать грудь, посапывая.
– Я тоже поеду с тобой в Москву, - тихо, но твёрдо сказала жена.
Мерецков едва не вскрикнул.
– Ты что, Дуняша?
– он хмуро сдвинул брови.
– Малышу четыре месяца, сейчас июль, страшная жара, ещё в вагоне простудится. Нет, рисковать не будем! Я устроюсь, мне дадут квартиру, и я за тобой приеду.
Дуня вдруг заплакала, да так жалостливо, что у него захолонуло сердце.
Он подошёл к ней, обнял.
– Перестань, Дуняша...
Плакать она, однако, не перестала, то и дело утирала платком слёзы.
– Ну, если уж так тебе хочется, поедешь со мной.
– Кирилл Афанасьевич ласково погладил её мокрое от слёз лицо.
– Но где мы будем жить, пока мне не дадут квартиру?
– Где ты будешь жить, там и я, и наш сынок, - буркнула Дуня, всхлипывая.
– Что ж, придётся пожить в гарнизонной гостинице.
– Мерецков почесал лоб.
– Если там будет свободный номер.
Выехали они в столицу на пятый день. На вокзал в Ростове их провожал комдив Ольшанский на своей «эмке». Был он грустный, молчаливый, и, только когда Мерецков прощался с ним, бодро вымолвил:
– Если буду в Москве, проведаю, как ты живёшь. Примешь или знать таких, как я, больше не пожелаешь?
– В его глазах появилась хитринка, но Кирилл Афанасьевич этого будто не заметил.
– Скорее я приеду в Ростов, чем ты окажешься в Москве!
– усмехнулся Мерецков.
– А коли приедешь, желанным гостем будешь, так, Дуняша?
– Михаил Петрович, - улыбнулась Дуня, - если Кирилл вас в дом не пригласит, это сделаю я.
– Ну тогда всё будет в порядке!
– улыбнулся Ольшанский. Он нагнулся и поцеловал Дуне руку.
– Семь футов нам под килем, друзья! Так говорил мой друг, офицер Черноморского флота!..
Чем ближе поезд подходил к Москве, тем сильнее в голове Мерецкова билась тревожная мысль: как его встретят в штабе округа? Но тут же другая мысль ужалила его: как он с женой и малышом будет добираться с вокзала в штаб округа? Мысленно упрекнул себя за то, что перед отъездом не позвонил дежурному по штабу, чтобы его встретили. Если бы он приехал один, тогда другое дело. И всё же как быть? Придётся на вокзале брать извозчика, но сколько это будет стоить? Денег за июль он не получил, ему дали на дорогу лишь суточные. Хватит ли их, ведь до получки ещё целая неделя!
Поезд пришёл вечером. На вокзале было полно народу. Шум, свистки паровозов, крики разносчиков газет. Всё это слилось в один поток, от которого у Дуни начала болеть голова. Она несла на руках сына - он всё ещё спал, - а Кирилл Афанасьевич с двумя чемоданами направился к выходу из вокзала.
К нему подскочил молодой человек в военной форме.
– Извините, вы
– спросил он, перегородив дорогу.
– Да. А вы кто?
– Кирилл Афанасьевич поставил на землю чемоданы и взял из рук жены хозяйственную сумку с продуктами.
Молодой человек назвался адъютантом начальника штаба военного округа.
– Товарищ Перемытов поручил мне встретить вас и доставить в штаб, но я перепутал пятый вагон поезда с пятнадцатым и нашёл вас уже на вокзале. Простите. Я проведу вас к машине. Разрешите взять ваши чемоданы?..
Когда Мерецков вошёл в кабинет начальника штаба округа, он увидел Перемытова. Тот задумчиво сидел за столом и что-то писал. Перемытой поднялся - высокий, под тянутый, в отутюженной военной форме, - и улыбка вспыхнула на его лице. Мерецков представился ему. Начальник штаба, поздоровавшись, кивнул на стул.
– Вы один приехали?
– спросил он.
– Нет, с женой и маленьким ребёнком.
Пока они беседовали, позвонил начальник тыла округа.
– Перемытов говорит, - ответил начальник штаба в трубку голосом, не терпящим возражений.
– К нам приехал на должность начальника мобилизационного отдела новый работник с женой и ребёнком. Выделите ему квартиру из двух комнат из резерва командующего округом. Товарищ Ворошилов в курсе дела... Да-да, согласие Климента Ефремовича есть. Что? Не понял, повторите! Ясно, жду вас.
– Перемытов взглянул на Мерецкова.
– Сейчас здесь будет начальник тыла, он отвезёт вас на вашу квартиру. Устраивайтесь, а завтра к десяти утра быть у меня. Поговорим о вашей работе в новой должности. Вопросы есть? Нет? Тогда до завтра. Кстати, - спохватился Перемытов, когда Мерецков хотел было выйти, - вы как, с желанием к нам прибыли?
– Не просто с желанием, товарищ начальник штаба, а с большим желанием!
– улыбнулся Кирилл Афанасьевич.
– Буду трудиться в полную силу, а как получится, судить вам...
– Хороший ответ!
– тоже улыбнулся Перемытов.
10
Поначалу Мерецков, как он сам признавался, опасался новой работы. Но он хотел быть всесторонне развитым и подготовленным командиром, потому, как бы ни было тяжело, надо освоить новую должность, да так освоить, чтобы толк был. «Там, в столице, чтобы не захлестнул тебя поток бумаг, чаще бывай в войсках, изучай армейскую жизнь как она есть, а не ту, о которой пишут в разных документах, - советовал ему комдив Ольшанский.
– Главное - занимайся живым делом, иначе пропадёшь!»
Комдив был прав. Недолго Мерецкову пришлось наслаждаться новой работой, вскоре его так захлестнули разные бумаги, что он не мог оторваться от письменного стола. Не разгибая спины, подписывал то одну, то другую бумагу. Он едва успевал ставить на документах свою подпись. Просидел в отделе штаба месяц, и ни разу ему не удалось выехать в войска. А ведь там кипела армейская жизнь! «Надо мне что-то делать, иначе засосёт текучка!» - грустно думал Мерецков. Ему было ясно, что в штабе раздуты штаты. Своими мыслями он поделился с начальником орготдела Горбатовым.