Мерецков. Мерцающий луч славы
Шрифт:
– У меня на этот счёт нет полномочий, Лев Захарович, да и по характеру я человек сдержанный, - весело отозвался командующий.
– Он взглянул на Булганина.
А вы чем займётесь, Николай Александрович?
– Если не возражаете, хотел бы с вами отправиться в войска, - улыбнулся Булганин.
– Вы сейчас член Военного совета на Западном фронте у Конева - как он там сражается?
– Тоже держит оборону, но, если немцы бросят под Москву новые танковые соединения, нам придётся туго...
Почти две недели провёл Мерецков
Хотя Мерецков и заявил генералу Курочкину, чтобы он не рассчитывал на резервы, однако после ознакомления с армиями у него засосало под ложечкой.
– Павел Алексеевич, танков у тебя кот наплакал. Наверное, придётся мне попросить Верховного, чтобы поправить это дело. У Ставки есть танки. Будь ты хоть семи пядей во лбу, но без этого товара на фронте никак не обойтись.
– Это было бы кстати!
– вырвалось у Курочкина. Он сразу повеселел, в глазах заиграли искорки.
– Умеете вы, Кирилл Афанасьевич, задеть в человеке нужную струну, чего я лишён.
– Не прибедняйся, Павел Алексеевич, - возразил Мерецков.
– Хорошо уже то, что на нервах людей ты не игра ешь, как умеет делать Мехлис.
– Я тогда растерялся и не знал, как мне быть, - при знался Курочкин.
– А вы...
– Командующий потёр лоб, подыскивая нужные слова.
– А вы поставили его на место.
– Надо ли на это обижаться? Лев Захарович погорячился и теперь наверняка об этом жалеет.
Позднее Мерецков сдержал своё слово, и танковые под разделения из резерва Ставки были переброшены на Северо-Западный фронт. Их действиями руководил непосредственно командующий бронетанковыми войсками Красной Армии генерал Федоренко. Встретившись с ним на фронте, Мерецков спросил:
– Как бьют фашистов твои танки, Яков Николаевич?
– Не жалуюсь, Кирилл Афанасьевич, да и генерал Курочкин весьма доволен!
– На лице Федоренко появилась улыбка.
– А вот к вам у меня есть вопрос. Военный совет фронта просил Сталина дать танки из резерва, но он отказал. А вам Верховный не отказал. Почему?
– А ты, Яков Николаевич, у него спроси, - лукаво повёл глазами Кирилл Афанасьевич.
– Нет уж, я лучше воздержусь!
– После паузы генерал Федоренко добавил: - Наверное, потому, что Верховный вам доверяет.
– Может быть, и так, - пожал плечами Кирилл Афанасьевич.
Во второй половине сентября Мерецкова отозвали в Ставку. Этим же самолётом в Москву возвращался и Мехлис. Уже сидя в самолёте рядом с Кириллом Афанасьевичем, он завёл разговор о том, как работал у Сталина, будучи его помощником. Он подчеркнул, что никогда и ничего не скрывал от вождя, и тот его за это ценил, давал самые ответственные поручения.
– А правда, что в тридцать седьмом, когда Ансамбль песни и пляски Красной Армии выступал с гастролями на Дальнем Востоке, вы шифровкой
– спросил Мерецков.
Мехлис подтвердил, что такую телеграмму он Сталину посылал.
– Я уволил на месте почти два десятка человек!
«Зловещая натура, и не зря военачальники боятся его, как огня», - подумал Мерецков, а вслух спросил:
– Когда вы познакомились с Иосифом Виссарионовичем?
– Давно, ещё в Гражданскую войну!
– У Сталина был ещё помощник Бажанов. Вы с ним работали?
– Я был сам по себе, а Бажанов предал вождя. В двадцать восьмом он бежал в Персию, оттуда перебрался в Англию. Там писал разные пасквили о нашей стране и её вождях, клеветал на них.
– Мехлис помолчал.
– Попадись мне этот Бажанов, я бы удушил его своими руками.
Потом Мехлис сказал Мерецкову, что зря тот пожаловался на него Сталину, вождь никогда не станет его журить.
– Я перед Иосифом Виссарионовичем чист и правдив!
– А разве я доложил Сталину неправду?
– Я тогда погорячился, а вы сразу начали ему звонить. Впрочем, если я вас обидел, извините. Кстати, какое мнение у вас сложилось о генерале Курочкине?
– А у вас?
– задал Кирилл Афанасьевич встречный вопрос.
– Для командующего фронтом он слабоват!
– Мехлис усмехнулся.
– А начальника штаба генерала Ватутина я слушал с интересом. Мыслит масштабно, смотрит далеко вперёд. Будь моя власть, я бы поменял их местами: Ватутина сделал бы командующим фронтом, а Курочкина - начальником штаба. Давайте предложим этот вариант Верховному?
– Глаза у Мехлиса заблестели, видно было, что он загорелся этой идеей и нетерпеливо ждал, что ответит ему Мерецков.
– Лев Захарович, я давно заметил, что в характерах людей вы почему-то ищете негативные черты, - упрекнул Мерецков собеседника.
– Но ведь у каждого человека, будь он хоть семи пядей во лбу, есть недостатки. У меня они есть, и у вас тоже...
– И даже у товарища Сталина есть?
– прервал его Мехлис, хитро прищурив глаза.
«Хитёр, однако, Лев Захарович, палец ему в рот не клади - откусит!» - отметил про себя Мерецков и сказал равнодушно:
– Я думаю, что Иосиф Виссарионович знает свои недостатки и без нас. Да и не о нём сейчас речь.
– Пожалуй, вы правы, Кирилл Афанасьевич.
Мерецков продолжал:
– Генерал Ватутин мыслит масштабно, умеет заглянуть вперёд, тут вы правы, и вряд ли кто-то вам возразит. Но генерал Курочкин практик! В советско-финляндскую войну он командовал стрелковым корпусом, и командовал хорошо. Я видел его в деле на фронте и могу это засвидетельствовать. А Николай Фёдорович тяготеет к штабной работе. Наберётся опыта и сам станет командующим каким- либо фронтом. Теперь же они дополняют друг друга, и в этом их сила.