Мерецков. Мерцающий луч славы

Золототрубов Александр Михайлович

–  На фронте и такое случается, - тихо обронил Мерецков.

Однако Верховный никак не отреагировал на его слова.

–  В 7-ю армию горит желанием съездить товарищ Мехлис, - вновь заговорил Сталин.
– Но туда лучше ехать вам. Глаз у вас намётан, генерала Гореленко вы знаете ещё по финской кампании, вам легче будет разобраться с ним. Ну а уж если ситуацию вы оцените как критическую, разрешаю вступить в командование 7-й армией. Напишите приказ об отстранении от должности генерала Гореленко и завизируйте его как представитель Ставки Верховного Главнокомандования. Главное, ради чего вас туда направляет Ставка, - продолжал Верховный, - не дать

финнам соединиться с немцами. Я не знаю, что там надо сделать в первую очередь: то ли укрепить оборону, то ли выявить слабые рубежи противника и ударить по ним, то ли ещё что-нибудь. Вы уж сами решите, но зря время не теряйте и действуйте железным кулаком!

Мехлис подошёл к Сталину и попросил разрешении ехать в 7-ю армию вместе с Мерецковым.

–  Вдвоём, как мне кажется, мы быстрее решим там все проблемы. Наверняка в армии слабо поставлена партийно-политическая работа, и это отрицательно сказывается на боевых действиях войск.

Сталин чему-то усмехнулся в усы, качнул головой, потом взглянул на Мерецкова, словно ждал, что скажет тот, но Кирилл Афанасьевич молчал. Он открыл свою рабочую папку и, казалось, что-то искал в ней.

–  Я не возражаю, Лев Захарович, но как решит товарищ Мерецков.

Слова Верховного больно отозвались в душе Мерецкова. Неужели он не понимает, что Мехлис в военных вопросах, не говоря уже о тактике и стратегии, мало что смыслит? Да, говорит Лев Захарович хорошо, как искусный оратор, но на фронте чаще всего нужны не слова, а умение действовать самому, если же потребуется, вот как сейчас, то научить других. Слово ещё не есть дело, ибо всякая истина, даже самая простая, закрепляется практикой. Теперь Мехлис посмотрел на Мерецкова, ища у него поддержки.

–  Можно мне с вами, Кирилл Афанасьевич?
– спроси и он, нервно теребя в руках блокнот.

Его слова ничуть не тронули Кирилла Афанасьевича, он счёл нужным ответить Верховному:

–  Я хотел бы туда слетать один. Лев Захарович может поехать в другую армию, их на фронтах немало.

–  Пусть так и будет!
– Сталин подошёл к Мерецкову и на прощание пожал ему руку.
– Жду от вас доклада!..

Мерецков заехал в Генеральный штаб и встретил там командующего Западным фронтом генерал-полковника Конева.

–  Привет, Иван Степанович! Сколько зим, сколько лет, а?

–  Я вас тоже давненько не видел, - небрежно усмехнулся Конев.
– Наверное, были у Верховного?
– Конев вертел на шинели пуговицу.
– Я вот тоже иду к нему. Вы же знаете, Кирилл Афанасьевич, что три наших фронта - Западный, коим я руковожу, Резервный маршала Семёна Будённого и Брянский генерала Ерёменко - держат оборону на дальних подступах к столице. Будённый и Ерёменко были в Ставке вчера, а меня вызвали сегодня. Попутно заскочил в Генштаб к маршалу Шапошникову. Он предупредил меня, что немцы вот-вот начнут наступление, так что на днях у нас будет жарко...

(Наступление немцы начали 30 сентября ударом танковой группы Гудериана [16] и 2-й немецкой армии по войскам Брянского фронта в районе Жуковка - Шостка, а 2 октября они атаковали войска Западного и Резервного фронтов. «Горячие деньки», о которых Конев говорил Мерецкову, начались. Немцам удалось прорвать оборону наших войск севернее Духовщины и восточнее Рославля. Ударные группировки врага, не встречая упорного сопротивления, быстро продвигались вперёд, окружая с юга и севера всю вяземскую группировку войск Западного и Резервного фронтов.

К югу от Брянска 3-я и 13-я армии Брянского фронта оказались под угрозой окружения. Танки Гудериана устремились к Орлу, и 3 октября в город ворвались гитлеровцы. Брянский фронт был рассечён, его войска с боями отступали на восток. – А. 3.).

16

Гудериан Хайнц Вильгельм (1888-1954) - генерал-полковник немецко-фашистской армии. Во время Второй мировой войны командовал танковыми корпусом, группой и армией. В декабре 1941 г. после поражения под Москвой снят с должности. В 1944-1945 гг. начальник Генштаба сухопутных войск Германии.

Но об этом Мерецков узнал позднее, а сейчас он посетовал на то, что Верховный посылает его в Петрозаводск в штаб 7-й армии генерала Гореленко, хотя он только что вернулся с Северо-Западного фронта.

–  Что-то у моего давнего друга не получается, его войска отступают, немцы рвутся к Волхову, а оттуда рукой подать до Тихвина. Если немцы возьмут его, то Ленинград лишится последней железной дороги к побережью Ладожского озера, по которой через Вологду идёт снабжение Ленинграда.

–  У вас, Кирилл Афанасьевич, тоже будут горячие денёчки!
– улыбнулся Конев.
– Будем оба надеяться на успех!..

Маршал Шапошников с кем-то говорил по телефону, но, увидев вошедшего Мерецкова, сказал в трубку:

–  Жду вас к пяти вечера, Александр Васильевич, у меня тут важный гость.
– Положив трубку, Борис Михайлович кивнул Мерецкову на стул, чтобы тот сел.
– Хрулёв мне звонил, мечется в поисках высокооктанового топлива для авиации...
– Он вскинул глаза на Кирилла Афанасьевича.

Я уже знаю, куда вы едете, мне звонил Верховный.
– Он встал и подошёл к карте.
– Войска 7-й армии, к сожалению, отступают. Как бы немцы не захватили Волхов, а там неподалёку и Тихвин. Не завидую вам, голубчик! Если бы раньше вас послали в те края... теперь же, если честно, на успех вам рассчитывать трудно.

–  Но шанс у меня есть?
– усмехнувшись, спросил Meрецков.

–  Один из тысячи!
– Шапошников вернулся к столу, извлёк из папки документ.
– Утром разведчики принесли мне данные о наличии в том районе вражеских сил. На соединение с финнами восточное Ладоги немцы бросили 39-й моторизованный корпус, в котором до пятисот танков, две моторизованные дивизии и несколько отдельных частей плюс авиация. Кроме того, три дивизии 1-го армейскою корпуса гитлеровцев начали наступать по обоим берегам реки Волхов, а части 38-го армейского корпуса врага двигаются в направлении Малой Вишеры.
– Начальник Генштаба с минуту помолчал.
– Вы хорошо знаете генерала Яковлева, командующего 4-й? Его войска держат оборону на подступах к Тихвину, и у него, как и у генерала Гореленко, что-то не получается.

–  Танков у них кот наплакал!
– едва не выругался Мерецков.

–  Верно, голубчик, танков у них маловато, но надо умело распоряжаться теми, которые в наличии, а это под силу лишь умным командармам.

–  Что, Борис Михайлович, генералы Гореленко и Яковлев плохие вояки?

–  Не знаю, голубчик, я с ними на фронте не был, но если войска отходят, значит, командарм что-то делает не так, как надо. Вот поедете и на месте разберётесь. Давайте лучше теперь же обсудим оперативную обстановку на рубежах, куда вы едете. Пойдёмте к карте...