Мертвый мир - Живые люди

Гилл Полина

***

Ночной лес был намного ужаснее и запутаннее, чем казалось при дневном свете. Фонарики, конечно, освещали травянистую землю под ногами, вылавливали силуэты мертвецов из темноты, но этого явно было недостаточно. Мы с Кловер блуждали здесь уже больше получаса, стараясь идти в одном направлении, но понять, в каком именно мы не могли все из-за той же темноты. В прочем, целью наших поисков был охотничий домик Билла, который давно никто не посещал. Если мы ничего не найдем и там, то придется идти на запасную базу, которая когда-то была лагерем для охотников. Кажется, я была там только однажды, на одной из первых вылазок.

– Блэр, почему ты помогаешь этим людям? –Кловер не

могла заметить в темноте моего непонимающего взгляда, но, вероятно, догадалась, что он был, поэтому попыталась объяснить свой вопрос. – Я понимаю, она дороги тебе, ты привязалась, но ты ведь всегда была эгоистом. Так, почему сейчас ты рискуешь ради малознакомых людей?

– Дарлин не малознакомый человек для меня. – я покачала головой, хотя это было ни к чему. Вопрос Эйбрамсон показался мне странном, но я не могла не признать, что сама задумывалась над этим, не понимая, почему так поменялась. –Знаешь, эгоизм это тонкая вещь.

– И каково это, быть эгоистом? –словно желая скоротать время разговором, пока мы будем двигаться к охотничьему домику, держа наготове ножи и пистолеты, спросила Кловер, освещая фонариком путь впереди.

– Иногда мне кажется, что эгоист внутри меня – это вовсе не я. Что когда-то я впустила что-то чужое в себя, а оно приросло, пуская корни. И теперь я никак не могу это «что-то» прогнать. Я пыталась вырвать его, выплакать, но оно говорит: «Нет-нет, мы одно целое». – мне было не ложно объяснить свои чувства, касательно данного вопроса, а Кловер я доверяла, пуская она порой была безмятежной.
– И тогда я понимаю этого эгоиста – он не хочет быть одинок, не хочет оставаться бездомным. Вот поэтому, мне и не грустно одной. Этот «кто-то» всегда со мной, не дает почувствовать одиночество во всей его красоте и жуткости.

– Это…странно, - мало понимая то, о чем я ей рассказала, Эйбрамсон решила, что у меня, возможно, раздвоение личностей, резко оборачиваясь за спину, когда до слуха донеся какой-то хруст. – Что это было?

– Т-ш-ш, - оглядываясь по сторонам, я почти вздрогнула, когда в голове пронесся голос Дарлин. Этот ее стон: «Помоги…» Стало жутко находиться посреди ночного леса, не зная, что к тебе приближается, чувствовать будто чье-то еле ощутимое дыхание, но не знать, откуда дует ветер смерти.

– Помоги… - я дернулась к Кловер, тут же понимая, что подруга тоже слышала это. Свет фонаря задрожал вместе с рукой Эйбрамсон, теперь указывая своим белым лучом на соседние деревья. Что-то внутри застыло в ожидании. Порой лишь содрогаясь, а ладонь вспотела от волнения, как и рукоять ножа. – Здесь есть кто-нибудь?

Шепот был каким-то сиплым и пропадающим, будто каждая буква давалась с трудом. Игнорируя протесты Кловер, которая вцепилась в рукав моей толстовки, забирая у нее фонарь, я медленно, чувствуя все больше страха, приближалась к деревьям в стороне.

Я была готова ударить ножом, когда белый луч выловил из темноты скукоженный, скрюченный от боли и разочарования силуэт, покрытый грязью и засохшей кровью. Тело незнакомого человека дрожало, а ты и не понимал, где кожа, а где одежда – все было одного цвета, грязного и отвратительного. Я собиралась позвать дрожащее существо, чтобы убедиться, что это не мертвец, ослабленный голодом, когда карие глаза уставились на меня.

– Дарлин, твою же мать!

***

– Господи, не отпускай, не отпускай меня! – за руку Брину Честертон тянула мертвая тварь, застрявшая в дыре забора. Гнилые лоскуты кожи противно соскальзывали с плоти, оголяя все уродства, когда мертвец цеплялся за острые обломки. Ох держался крепко, не собираясь отпускать своей еды. – Только попробуй, Зак, и я загрызу тебя, если умру!

– Я больше не могу! –Зак

Хэнкс почти начинал хныкать от всего, что творилось вокруг. Из-за огня, выстрелов, убийц не было времени думать о том, что знакомые уже погибли, что теперь все разрушено. Парень лишь чувствовал страх, всепоглощающий и какой-то дружелюбный, словно радостный всем. Он старался, правда старался спасти Брину, отчаянно вопящую, но успевающую угрожать возможному герою, скорее всего, не понимая, что девушка может утянуть на тот свет и его. – Не могу!

Выстрел прогремел не то чтобы неожиданно, он был скорее неслышным в царившем вокруг хаосе, только тело бывшей одноклассницы обмякло, более не сопротивляясь смерти. Мертвец тут же воспользовался этим, начиная жевать сначала конечность, подтягивая мертвую девушку к себе. В оранжевом свете огня все это казалось Заку адом, настоящем местом проклятых и обреченных, потому что было жарко, а все страдали и мучились.

– О, Господи! Митч, что ты сделал?! –Дэйв Одли отпрыгнул от одноклассника в сторону, поднимая руки, думая, что Стивенсон выстрелит и в него, как сделал это с Честертон. Двое парней пытались скрыться от убийц, которые каким-то образом проникли в Холвудс под, обломками бывшего уютного и безопасного места, но теперь все стало лишь хуже, и нужно было бежать.

– Она бы умерла в любом случае! – хватая Одли за рукав майки, прокричал Митч, стараясь перебить своим голосом выстрелы и крики, что с каждой минутой становились все более тихими и предсмертными. – Зак, шевелись, мы сваливаем отсюда!

– Да, я… - парень замер на месте, все еще ощущая теплоту девичей кожи, которую теперь страстно разрывали гнилые зубы. Ему казалось, что рука Брины все еще держится за него, прося о помощи. – Да, я иду…только…немного… Боже-Господи…- он растерянно осмотрел в сторону бывших одноклассником, что лишь мечтали убежать отсюда, а после сделал неуверенный шаг в их сторону. – Уже иду…

– Осторожно, мать твою! – Митч было чуть не побежал к Хэнксу, но вовремя замер на месте, чтобы не попасть под шальные пули. Что градом осыпались на асфальт перед его ногами, немного промазывая. Крик Зака стал лишь сигналом к бегству, говоря, что парень теперь никуда не уйдет, что Брина Честертон забрала с собой и его. Забрала в тот ад на земле, жаркий и огненный. Может, им даже будет о чем поговорить в этом аду, обсуждая, например, свои грехи.

Небо везде было одинаковым, только здесь, возле леса, на самой дороге, искры огня, дети языков пламени, не уносились куда-то вверх. Здесь были лишь холодные звезда, да шелест листвы в пышных и сочно-зеленых кронах деревьев.

– Будем идти по дороге, нас заметят, - улавливая на себе странный взгляд Дэйва, словно тот уже долгое время хотел спросить об их направлении. Устало ответил Стивенсон, чувствуя, как дрожат руки. Он стрелял не первый раз, но только теперь понимал, что Брина, возможно, могла бы выжить. Ему казалось, что он убил ее, хотя все было именно так. Но Митч чувствовал нечто другое, не чувство вины, но это незнакомое ощущение было хуже в сотню раз.

– А если нас заметят не наши, а те, кто напал на Холвудс? –не зная, что и думать, цепляясь за любое слово выжившего друга, Одли не мог прогнать мертвых лиц из своей головы. Он не мог поверить, что Митч застрелил Честертон, пускай та порой и была стервой, что Зак погиб. Дэйв вновь вспомнил ту вылазку-тренировку, после которой никуда больше не хотел выходить. Ему хотелось лишь сидеть и дрожать от страха, сил храбриться не было. Все усугубилось после смерти Отиса Кита, который вечно следует за парнем, вечно рядом, напоминает о своем незримом существовании. Одли изменился, конечно, стал другим, но та трусливость никогда не уйдет.