Мэвр

Филдпайк Марк

Вдвоём они минуют коридор и выходят в пещеру.

— Юдей, — начинает ректор и голос его дрожит, — я хотел сказать… хочу попросить вас…

Она закусывает губу и старается дышать ровно.

— Видите ли, в моей жизни не так уж много вещей, которыми я мог бы… могу гордиться. И которые люблю. Университет, СЛИМ… Это всё вещи, просто вещи, и став старше я это понял, но как обычно, слишком поздно. Хэш приходил ко мне. Ещё тогда, после первого сна, приходил и просился в мэвр, но я не отпустил его. Не думал, что он сможет… вот так… Думал, хотя бы скажет мне или оставит какое-нибудь послание.

Йоним

делает паузу, слишком долгую для простого разговора.

— Мы так и не рассказали вам, хотя должны были ещё тогда. Элоим, какое мерзкое предложение мы вам сделали… Простите меня, Юдей. Страх ослепил меня… за Хэша, за Хагвул…

— Не волнуйтесь, мы справимся с кизеримами…

— Дело не в кизеримах, — прерывает охотницу Филин. — На наш город собираются напасть, Юдей. Обе Великие империи.

— Я… Что? — охотница замирает.

— Они… они знают о СЛИМе. Это должно было случиться рано или поздно, так что я не удивлён. Ибтахины бдят, но даже им не перехватить всех шпионов. Империи уверены, что у нас есть много больше, чем мы предлагаем, а даже если и нет, то им нужен рецепт далака… Шутка ли, зависеть от крошечного городка.

Вольный город Хагвул не так уж мал, но в сравнении с Великими империями он — крохотная точка на карте, пусть и стратегически важная. Его нейтралитет и свобода обеспечивались вечной грызнёй между Западом и Востоком. Чтобы противники договорились? Представить трудно.

«Неужели они так нас боятся?» — думает охотница.

Скрип колёс, вдохи и выдохи. Юдей вытирает мокрые ладони о штанины. Филин молчит до самого входа в основное здание. С неожиданной для охотницы прытью, Йоним разворачивает коляску сам и хватает её за руку. Взгляды Филина и охотницы встречаются.

— Юдей, я сделаю всё, чтобы город выстоял. Прошу, верните Хэша домой.

>>>

СЛИМ давно не проводил экспедиций, а таких затяжных, предполагающих долгое нахождение во враждебной среде — вообще никогда. Но все учёные мечтали о том, что однажды команда дерзких смельчаков отправится покорять мэвр, и потому готовились, чтобы снарядить их по последнему слову техники.

Всего в СЛИМе нашлось четыре полных комплекта оборудования, включающих в себя устройства, подчас совершенно фантастические. Например, хамнорал: сверхнадёжный и мощный фонарь, который управляется мыслеформами и собран целиком из барзеля. Или хабсим, что-то вроде компаса, настроенный на частоту кхалона и постоянно указывающий путь домой. Костюмы, — персональная гордость Буньяра и его команды, — произведения инженерного искусства.

Чего только стоит система связи. Как оказалось, лифма одного кизерима, даже разделённая на отдельные молекулы, продолжает сообщаться друг с другом с помощью феномена, который в СЛИМе назвали «генетической сцепленностью» — воздействие, оказанное на одну молекулу, распространяется на всю остальную лимфу этого же существа. Мандсэмы запаяли по капле вещества в ударопрочных капсулах, закрепили их на уровне подбородка и снабдили специальными дешифраторами. Так вибрация от голоса передаётся на остальные капли и преобразуется в звук.

Из четырёх готовых скафандров исправными оказываются три. Один повредили во время недавних экспериментов.

Старт экспедиции назначают на шесть утра. Накануне участники пытаются выспаться, но

получается только у Юдей, да и та всю ночь барахтается в смутных кошмарах. Она видит ослепшего Хэша и сонмы чудовищ, надвигающихся на него. Себя же охотница воспринимает как воздух или ветер: бесплотной и бессильной.

В положенный час оперативная группа, мандсэмы, а также Йоним Гон собираются в комнате перед кхалоном.

— Вы в надёжных руках, — приговаривает Буньяр, помогая людям облачаться в скафандры. — Их почти невозможно пробить. Все жизненно-важные системы надёжно спрятаны под бронированными пластинами, купол шлема сделан из закалённого эвецита.

Реза и Нахаг Имат, тцоланим, прошедший боевую подготовку, одеваются быстро и без разговоров. Облегающие комбинезоны со специально разработанными клапанами и естественной терморегуляцией, выглядят неправдоподобно футуристично.

«Так могли бы одеваться обитатели другой планеты», — мельком думает Юдей, хотя её форма тоже мало походит на обычную одежду: нагрудник из чешуек барзеля, плотно пригнанных друг к другу, наколенники, поножи, наручи и перчатки из какого-то плотного облегающего материала, название которого она даже не запомнила. Всё лёгкое, и, если верить Буньяру, подчиняется мыслеформам.

Юдей стоит в стороне, то и дело сжимая рукоять тцаркана. Её рюкзак чуть больше, чем у остальных, но она не жалуется;, уже надела его, один из мандсэмов подтянул лямки, и теперь охотница ждёт, когда будут готовы остальные.

Её голову занимают самые разные мысли, но все они касаются будущего путешествия и их задачи — спасения Хэша. Страх превратиться в монстра отступает. Не исчезает совсем, но уходит в глубины подсознания. Впервые за две недели Юдей не думает о том, что ей нужно сделать, чтобы избежать участи Хак. Парадоксально, но опасное приключение и скорое нападение на Хагвул мобилизуют все силы охотницы. Она чувствует, что находится на своём месте и точно знает, что должна делать. Уверенность в собственных силах непривычна для Юдей, но она ей нравится.

Мадан тихонько ругается и раздражённо возится с передним клапаном. Он корчит гримасы и отпускает едкие комментарии о качестве костюма и людях, которые его сшили. В комбинезоне он выглядит нелепо, так что по комнате гуляют сдержанные смешки.

— Ему страшно, — говорит Нахаг, подошедший к Морав.

— А тебе? — спрашивает Юдей.

— И мне, — признаётся тцоланим без смущения, — было бы странно, если бы я тут скакал от радости. Хотя, скажу по секрету, мне немного хочется поскакать. Но страх сильнее. Мы же все просто люди.

Охотница поддаётся искушению причислить себя к этому «мы», хотя и понимает, что учёный вряд ли включает её в круг «людей».

— Я проверю? — спрашивает Реза, кивая в сторону рюкзака. Он уже в скафандре и шлеме, но с поднятым забралом. Юдей замечает в ибтахине перемену. Неприязнь в общении с ней уходит. Происходит ли это потому, что их ждёт совместная экспедиция, из которой единицы возвращались живыми, или он действительно простил её — всё равно. Уловка срабатывает. Теперь охотница воспринимает Резу как союзника, на которого можно положиться, а не как хитрого шпиона, который только и ждёт удобного момента, чтобы воткнуть нож в спину. Чувство дорогого стоит. Особенно на пороге опасностей неизведанного мира.