Мифология русских войн. Том I

Кураев Андрей Вячеславович

Но сама Россия декларировала не как свое право, а как свой долг вмешательство во внутренние дела других стран. Вот типовая проповедь священника государственной церкви тех лет. Ее автор — дядя будущего философа Сергея Булгакова, священника Андрея Булгакова.

«Теперь, когда Турция упорно отвергла самые миролюбивые настояния об улучшении участи своих христианских населений, мы зрим Благочестивейшего Государя нашего в величии Подвигоположника, начинающего священную брань с нечестивыми агарянами за честь России, за святое дело свободы веры жизни и чести единоверных братий наших, балканских славян» [261] .

261

Орловские епархиальные ведомости 1877. № 15. сс. 877–879.

Но точно ли среди мотивов и целей Балканской войны не было желания России прирасти землицей?

26 июня (8 июля) 1876 года Александр II и Горчаков встретились с императором Австро-Венгрии

Францем-Иосифом и Андраши в Рейхштадтском замке в Богемии. В ходе встречи было заключено так называемое Рейхштадтское соглашение, которое предусматривало, что в обмен на поддержку австрийской оккупации Боснии и Герцеговины Россия получит согласие Австрии на возвращение юго-западной Бессарабии (это Измаил и ныне украинские земли между устьями Дуная и Днестра, в том числе знаменитый остров Змеиный), отторгнутой у России по Парижскому мирному договору в 1856 году, и на присоединение порта Батуми на Чёрном море.

Позже, по условиям Сан-Стефанского мирного договора, Россия получала не только Батум, но и Ардаган, Карс, Алашкерт и Баязет.

Кроме того, в этом же договоре Россия так нарезала границы Болгарии, что та получала Македонию и несколько выходов к Средиземному морю — что было нужно для создания там российских военно-морских баз по ту сторону турецких проливов. Это к вопросу об отсутствии у России геополитических интересов в той войне.

И еще: мотивы агрессии могут выставляться самые благородные, но от этого она не перестает быть агрессией (см. ее определение, данное резолюцией ООН).

Отгремела последняя русско-турецкая война, но планы России не изменились.

Посол России в Стамбуле Нелидов писал царю о морском десанте на Босфор и Дарданеллы в 1882 году: «эта подготовка должна быть начата как можно скорее, ведена с крайнею тайною и осторожностью. Разве что при весьма скором и удачном действии, мы успеем не только обеспечить за собою твердую основу на Босфоре, но и проникнуть в Дарданеллы, занять там самые важные позиции. Дипломатической подготовки тут быть не может. Нашей деятельности будет принадлежать лишь, когда все будет готово, найти удобный предлог к войне… Внутренние беспорядки, возмущение одной из национальностей, фанатическое движение мусульман, наконец, смуты и политический переворот в столице или во дворце — все это может служить предлогом для вмешательства или для ограждения наших интересов, или для восстановления порядка, или же, наконец, для защиты христиан и, преимущественно, наших подданных» [262] .

262

О занятии проливов // Красный Архив т. 46. М.,-Лд., 1931, с. 184

В том же году будущий адмирал Макаров сделал картографические съемки Проливов, а в секретной записке от 3 мая 1883 года он писал:

«Если мы спросим Европу о разрешении захватить Константинополь, то она не согласится, но если мы захватим Босфор со всем флотом и через две недели будем иметь 100 тысяч войска для поддержания наших справедливых требований, то Европа, мирящаяся с силой и фактами, не захочет еще более усложнять Восточный вопрос» [263] .

263

РГАВМФ. Ф. 410. Оп. 2, Д. 3838, Л. 63 об — 64. Публ. в: Кондратенко В. П. Морская политика России 80-х годов XIX века. Спб., 2006. https://history.wikireading.ru/366954

Вскоре, 24(12) сентября 1885 г., сам Александр III писал генерал-адъютанту Обручеву:

«По-моему, у нас должна быть одна и главная цель; это — занятие Константинополя, чтобы раз навсегда утвердиться в проливах… Славяне теперь должны сослужить службу России, а не мы им… Что касается собственно проливов, то, конечно, время еще не наступило, но надо нам быть готовыми к этому и приготовлять все средства. Только из-за этого вопроса я соглашусь вести войну на Балканском полуострове, потому что он для России необходим и действительно полезен» [264] .

264

Публ.: Красный Архив т. 46. М.,-Лд., 1931, сс 181–182

25 июня 1895 г. исполнявший обязанности военного министра генерал-адъютант Обручев обратился к управляющему Морским министерством адмиралу Н. М. Чихачеву с запросом «О готовности к высадке десанта на Черном море». Совещание по проливам состоялось 6 июля 1895 г. Присутствовавшие на нем министры, военный, морской и иностранных дел, а также некоторые высшие государственные чины и посол в Турции А. И. Нелидов под председательством генерал-адмирала Алексея Александровича пришли к единому выводу о возможности захвата проливов, в результате чего «Россия выполнит одну из своих исторических задач, станет хозяином Балканского полуострова, будет держать под постоянным ударом Англию, и ей ничего не будет угрожать со стороны Черного моря. Затем все свои военные силы она сможет тогда сосредоточить на западной границе и на Дальнем Востоке, чтобы утвердить свое господство над Тихим океаном» [265] .

265

Цит. по: Хевролина В. М, Чиркова Е. А.Проливы во внешней политике

России в 80-90-е гг. XIX в. // Россия и Черноморские проливы (XVIII–XX столетия). М., Международные отношения, 1999, с. 239.

В 1896 году идея десанта была в одном шаге от реализации [266] . Но Николай предпочел взять Порт-Артур…

Через несколько лет Записка министра иностранных дел России императору Николаю 2 напоминала:

«Действительно ли России необходимо иметь, на случай войны с какою бы то ни было европейскою державою, морскую станцию в бассейне Средиземного моря? По мнению нашего морского министерства, для военного времени угольные станции, конечно, имели бы важное значение, служа базами для действия наших крейсеров и даже эскадр; но, чтобы эти станции могли оказать такую услугу нашему флоту, будет необходимо их укрепить и охранять военною силою, иначе ничем не защищенные станции в самом начале войны станут безнаказанно легкою добычею неприятеля. Создание таких опорных пунктов представляет весьма сложную задачу и вызовет затрату больших денежных сумм. Приведенные соображения, очевидно, в одинаковой степени применимы ко всем другим угольным станциям и не только в Средиземном море, но даже и в бассейне Персидского залива до тех пор, пока последний не будет связан прямым путем с нашею операционною базою в Закавказье или в Средней Азии. Совершенно иное значение имело бы осуществление заветного исторического призвания России — утвердиться на берегах Босфора. Необходимость и неизбежность этого события настолько укоренились в сознании всех, что представляется излишним доказывать выгоды для России обладания проливами. Подвергая самому тщательному изучению этот важный вопрос, подлежащие ведомства прежде всего должны озаботиться выяснением:

1. В чем должны заключаться средства полной подготовки в военном и морском отношениях плана занятия Босфорского пролива;

2. каковы наиболее верные способы благополучного и, в случае надобности, внезапного осуществления этого предприятия.

Нашему послу в Берлине поручено было подготовить почву к соглашению, которое ясно подтверждало бы данное в свое время дедом императора Вильгельма, его родителем и им самим заверение в том, что Германия действительно признает исключительно за Россиею право ограждения, а в случае необходимости, и фактического занятия Босфора».

266

Проект захвата Босфора в 1896 г. // Красный Архив т. 47–48. М.,-Лд., 1931, сс.50–70.

«Осенью 1914 года (бывший премьер-министр России) Витте производил впечатление загнанного, запуганного ребенка. С растерянным взглядом припухших глаз, с плаксивой гримасой, страшно осунувшийся, полуживой, он ронял своим сиплым мещанским говорком:

— Если бы они знали, что сделали… Если бы они знали, что такое Германия! Не знают… Не ведают… А я знаю… И я вам говорю — запомните — мы погибли!.. Я не доживу. Но вы… Когда-нибудь вы это скажете… Господи! Да почему же я так берег Россию от войны? Для чего было 17 октября? Тогда нас Бог спас… А теперь — накажет… За ложь этих десяти лет… За Столыпина, за все…

Он широко перекрестился, всхлипнул и продолжал:

— Свербеев… Русский посол при Вильгельме — Свербеев… Да с ним Вильгельм и говорить не хотел… А как я умолял послать меня! Разве-ж я допустил-бы! На коленях ползал бы, за фалду уцепился бы… Вильгельм… Вильгельм… Кто его знает в Европе?.. А между тем — судьба мира — в руках этого человека…

На этажерке лежал портрет Вильгельма лицом вниз. Витте взял его, воззрился. На стене висел портрет Николая. Витте задумчиво продолжал:

— Тайна войны — в свойствах этих двух людей… Двух антиподов… Самое искреннее и глубокое, что было в Николае — ненависть к Вильгельму… Эти два человека могли быть закадычными друзьями, а стали смертельными врагами… И вот, человечество платит потоками крови… Говорят, я стремлюсь к власти. Но, разве с ним можно работать? Еще в самом начале царствования он требовал взять Константинополь».

(Баян (Колышко И. И.). Лапсус. // Новости Дня. К., 1918. № 25, 11.10, с. 1)

На полях этой записки имеется помета: «Высочайше одобрено. 25 января 1900 г.»

К дискуссии присоединился военный министр Империи. В своем письме министру иностранных дел России от 16 (29) февраля 1900 г. он сообщал:

«Весьма секретно. Наиболее важною задачею России в настоящем XX веке я признаю прочное военное занятие Босфора. Поэтому все меры, способствующие к выполнению сего важного предприятия, должны быть приняты. Не касаясь мер военного характера, я придаю огромное значение подготовке турецкого правительства к уступке нам Босфора. Первым шагом к тому должно, как мне кажется, служить прекращение турками дальнейшего укрепления берегов Босфора» [267] .

267

Публ.: Красный архив. т.18 с. 6 см. также: Царское правительство о проблеме проливов в 1896–1911 гг. // Красный архив. т.61. сс. 135–140.

Осенью 1902 года в Главном морском штабе прошла военно-стратегическая игра на тему «Занятие русскими силами верхнего Босфора».

Летом 1908 года состоялось Особое совещание, которое получило Высочайшее одобрение. На его основе были составлены оперативные разработки под грифом «совершенно секретно» по организации десантной операции на Босфоре. Там же ставились и основные цели по захвату проливов и объяснялись причины почему этот захват необходим. Вот что говорилось в одном из этих документов: