Милицейская сага
Шрифт:
Порой задумывался он об этом в самых неподходящих местах. Иногда - на затянутых совещаниях. Иногда, просыпаясь ночью. Иногда, как, например, сегодня, забежав после работы в ближайшую рюмочную, чтобы "накатить" сотняшку водки.
– Про что бормочем, Виталий Николаевич?
– Мороза участливо рассматривал подошедший к его столику маленький человечек со склеротическим лицом, расцвеченном кустами капиляров, и прозрачным пушком, роящимся вкруг лысой головы, - Юрий Александрович Марешко. До ухода на пенсию - начальник ОБХСС Красногвардейского района. Впрочем о его милицейском прошлом можно было догадаться,
Мороз кивнул: больше по привычке быть вежливым со старшими, чем от радушия, - неприязненное отношение Рябоконя и Лисицкого к своему шефу передалось и ему.
– Похоже, не вовремя, - огорчился Марешко.
– А я-то, старый дурак, обрадовался встрече. Надеялся пообщаться и даже стаканец собрался перетащить.
– Валяйте, - смутился Мороз .
– Вот и ладненько, - Марешко сноровисто переместился за его столик.
– Что, если не секрет, тревожит молодого коллегу?
– Так, мысли вслух. По работе.
– Не по поводу родственника вашего, Валентина Добрякова?
– Откуда знаете?
– Не знаю, конечно. Но - что угадал, рад. Я ведь, не поверите, вас здесь с неделю караулю.
С лукавым самодовольством Марешко встретил недоумевающий взгляд.
– Не удивляйтесь. Тут по "шайбам" наших отставников полно, - он кивнул подбородком на двух пожилых мужчин по соседству, в которых по оценивающей беглости взгляда угадывались бывшие оперативники.
– Что-то вроде ветеранского клуба. Так что маршруты ваши примерно прочерчены.
– Что так сложно? Могли бы, если нужен, вычислить, где живу. Да просто позвонили бы. В любом справочнике...
– А не хотел светиться. Разговор у меня к вам вполне конфиденциальный.
– Это по побегу-то? Чего тут конфиденциального? По всему городу третий месяц только о том и говорят.
– Когда говорят все, не слышит никто. А у меня к вам накопилось кое-что приватное.
– Боюсь, у вас неточная информация. Я побегом не занимаюсь, - Мороз, не скрываясь, глянул на часы, - через полчаса Марюська обещалась появиться дома.
– Торопитесь. Все вы нынешние торопитесь. Даже самые лучшие. А вы не торопитесь. Потому что не в том истинное искусство опера, чтоб загнать. А в том, чтоб выждать. Да и не о побеге я, - Марешко поднес к губам стаканчик водки и, будто с блюдечка, отхлебнул.
– Хотя и в связи. Я тут неподалеку живу. Раздобудьте для меня часик.
– Да у меня...Ну, если полчаса.
– А нужно бы часик, - с тихим упрямством повторил старый оперативник.
– Юрий Александрович, я ведь и впрямь к побегу никакого отношения. И по времени - зарез, - Мороз черканул пальцем у горла. Не раз сталкивался он с прежними сослуживцами, которые, выйдя в отставку, даже необходимости спуститься в булочную придавали видимость особой, оперативной целесообразности. И, покупая батон, не забывали оглянуться через левое плечо. А уж поучить кого из действующих, - ради такого удовольствия можно было пуститься на любые исхищрения.
– Вы правы, скучновато на пенсии, - к стыду Мороза, догадался Марешко.
– Но вас искал не за этим. И не за тем, чтоб на след бандита Добрыни выводить. Его-то дни сочтены.
– Откуда известно?!
– Да оттуда, - рыба заглотила наживку, и опытный
– Так вот, по поводу Добрыни вашего. Его разыскивают одновременно и наша с вами контора, и - будем говорить, конкуренты. - Тоже не новость. - Причем самое для него неприятное - разыскивают скоординированно. И, главное, имея общую цель. Он ведь никому живым не нужен, - Марешко подмигнул, будто сладеньким поделился.
– И давно б убили. Да он их обхитрил. Сыграл в ихнюю игру и - обхитрил, - с хитреньким лицом он поманил Мороза пальцем, призывая пригнуться.
– Но - это все дело времени. Ошибка вашего бывшего друга в том, что он рассчитывал на переговоры с помощью шантажа. Запугать пытался. А у них другой резон - убить и с трупом, что называется, "закопать" информацию. - И откуда только вы все знаете?
– Скажите, Виталий, у вас много дел?
– Этого добра всегда хватает.
– А у меня, знаете ли, теперь мало. Поэтому в отличие от вас у меня есть время все знать. - И все-таки?
– Через мои источники.
– Вы ж на пенсии.
Марешко покивал - как бы чуть сверху вниз:
– Вот вы, Виталий Николаевич, знаю, - сильный сыщик. Вы всю свою агентуру в "корки" обуваете"? ( сноска - " оформление официального агентурного дела на вновь завербованного агента с постановкой на секретный учет").
– Нет, конечно.
– Правильно. Самых лучших держите как собственный золотой резерв. Вот и я тоже. Те, что официально были, - само собой, передал. Но - и только.
– И чем же вы им теперь платите?
– А любовью. Успех агентурной работы прост - агента полюбить надо. Тогда и он - с отдачей. Ему ведь и так непросто двойной жизнью существовать. А с тобой - и выговорится. И сочувствие получит. Я-то знаю. Нынешние, скороспелые, агентом брезгуют. Зато и результат соответственный... Впрочем, разговорец мой к вам не о Добрякове. Бог с ним в конце концов. По мне, чем больше эти беспредельщики друг друга пожрут, тем оно лучше. Добрыня просто заплатит за то, чем не владеет.
– О чем вы?
– А вот про это только разве у меня. Это особый, знаете...
– Тогда до следующего раза, - конечно, все, что здесь с эдакой хитрецой подпускал Марешко, выглядело убедительно. Пожалуй, Мороза даже уязвило, что тот, похоже, до сих пор умеет просчитать варианты на большее число ходов, чем он сам. Но и только. В надежные источники информации старого опера он не слишком поверил. Тем более там, где оказался до сих пор бессильным весь подключенный агентурный аппарат МВД и ФСБ.
– Если что, звоните. Всегда рад по-товарищески пообщаться. Ну!
– он протянул руку. Но Марешко принять ее не спешил.
– Значит, я ошибся, - разочарованно пробормотал он.
– Жаль, не так о вас подумал. А вот Лисицкий в этом случае пулей бы полетел. А впрочем как угодно!
И, собираясь вернуться к приятелям, Марешко потянулся за недопитым стаканчиком.
– Что Лисицкий?
– не понял Мороз.
– Причем тут?
– Чутье у покойного Николая на ключевую информацию было необыкновенным. Особенно, - он огляделся значительно, понизил голос.
– Если касалось это , скажем, Маргариты Ильиничны Паниной. Но впрочем, вы правы, кому теперь нужны лишние хлопоты...