Милицейская сага
Шрифт:
– Я полагаю, Муслин, что нам дальше не сработаться, - процедил Тальвинский.
– Как скажете, Андрей Иванович.- Замнач УВД поднялся, вытащил из папочки приготовленный рапорт об увольнении, положил перед шефом и вышел, коротко кивнув ему и Паниной.
– Я его к себе забираю - вицепрезидентом, - пояснила Панина.
– Так заслужил!
– И даже больше, чем ты думаешь. В какой степени Мороз на самом деле виноват, то не мое дело. Для этого есть суд. Он все вердикты и раздал. А вот то, что Добрыня перед смертью передал твоему любимцу материалы, компрометирующие Кравца, - об этом мы получили информацию достоверную. И если
Панина с небрежностью кинула перед колеблющимся Тальвинским несколько заполненных бланков.
– Что это?
– брезгливо оттолкнул он их от себя.
– Копия твоего банковского договора и выписка со счета.
– Какого еще?!.. Семьдесят тысяч долларов?!
– Это в связи с твоим Костиком.
– Ты ж говорила, что все технические вопросы решишь сама.
– Я и решила. Видишь ли, по правилам консервативных британцев, чтобы ребенок учился у них, нужно подтверждение благосостояния родителей - не меньше двадцати тысяч фунтов стерлингов на счете. Пришлось открыть. Ну, не на твою же бывшую было такие деньги оформлять. А потом - провели несколько удачных операций. Вот и - пополнилось.
– Как это называется, погоди?
– Андрей припоминающе прикрыл глаза.
– Подцепить на крючок? Так, кажется?
– Брось, Андрюша, мне голову морочить. Во-первых, ты с этого счета ничего не брал. Так что хочешь - порви и забудь.
– Ну да. И мой сын не учится в Англии.
– Во-вторых, счет этот, чтоб ты не дергался, из числа наисекретнейших. Доступ к нему имеют один-двое из самых надежных. А, в-третьих, - Панина вздохнула, - надоел ты мне, Тальвинский, если по правде, хуже любого Мороза и Добрыни, вместе взятых. Ну, чего ты выеживаешься? Ты вот со своими коллегами -начальниками УВД регионов общаешься? Говорили они тебе, какие "бабки" имеют?
– Такие разговоры не приняты.
– Это точно. И без того все ясно. Ну, а о домах, квартирах, машинах, о бабах, наконец! Об этом вы говорили?.. Небось, у всех джипы да коттеджи. А тебе, наивняку, и невдомек, откуда все. Так, что ли?
– Ну, положим.
– А не хрен тут класть! Все имеет рыночную цену. И цены эти известны. Твоя, например, должностенка идет на уровне с начальником таможенного управления и стоит где-то в районе двухсот пятидесяти тысяч баксов.
– Положим, от трехсот.
– То есть приценивался?
– Ориентировался.
– И правильно. Так вот тогда я тебя, счетовод, спрашиваю: если столько платят, чтоб должность занять, то сколько с нее имеют?
Она покачала удрученно головой, нетерпеливо глянула на старинные часы:
– Ну, все. Довольно рефлексий, генерал. Поднимайся живо. И без того с полчаса заставляем губернатора ждать. А ему еще в Москву сегодня лететь. Да хватит же, говорю! Мужик ты или нет? Сейчас не девяносто первый, Андрюша. А девяносто шестой! Можно, конечно, до конца жизни целочкой прикидываться. А можно - и нужно - жить так, как живут все нормальные люди вокруг
ГОД 2001, февраль(окончание). Зачеркнутому - верить.
– И все-таки ты везунчик: такую жену отхватил, - Тальвинский приподнял стаканчик, салютуя Виталию, и с удовольствием сделал крупный глоток.
Неожиданный маневр подействовал безотказно: жесткие черты Мороза сами собой разгладились.
– Это и впрямь нечто, - охотно подтвердил он.
– Представляешь, она ведь, оказывается, последние шмотки продала, чтоб адвоката нанять. А после приговора прорвалась - буду, мол, ждать. Ну, насчет ждать, тут я, как понимаешь, иллюзий не испытывал, - чего не ляпнешь в запале. И вдруг в конце девяносто шестого заявляется на зону и требует срочно нас расписать, поскольку-де от меня беременна. По-моему, все так опешили, что никто не удосужился элементарно подсчитать. Маленькая авантюристка. В лице Мороза проступило растроганное выражение.
– Все знаю. Девочке поначалу действительно здорово досталось. И из квартиры твоей выгнать хотели. Да и на саму крепко насели. Думали, знает что-то. Хорошо - я вовремя вернулся. Хоть здесь вовремя.
– Хоть здесь, - эхом повторил Мороз.
– Ты не думай: за Марюську, что под опеку взял, я тебе благодарен. Может, потому и пришел.
– Да и ты, Виташа, можешь верить или нет. Но ждал я тебя. Потому что сохранить хочу. И для начала - помочь адаптироваться. Хочешь по старой линии вернуться?
– В ментовку?! Упаси Господь.
– Ну, это после пяти лет заключения и мне не пробить. А частное сыскное бюро - это бы твое. Дел поначалу подброшу. Кражи, угоны - обычная уголовка, без всякой политики. А там - развернешься. Клиентура пойдет. Заодно и моих поучишь. Совсем никакие стали, - он заново огорчился.
– Так как?
Вопрос был вымученным, можно сказать, лишним. Просто все это время генерал ждал реакции собеседника. Но - не дождался.
– М-да. Отвык я что-то на зоне от многословия, - мотнул головой Мороз.
– За предложение, как говорится... И прочая. Я и сам о том подумывал. Другого не умею. Только сначала от занозы избавлюсь.
– Тогда начинай, - генерал отер рот салфеткой, твердо посмотрел на собеседника.
– Ведь не о прежних проказах повспоминать ты в это купе заскочил.
Мороз словно колебался.
– Не мнись, гусар. Выкладывай, что накипело. А то что-то не узнаю брата Колю. - Брат Коля, увы, в земле сырой. А вот у меня до тебя вопросы имеются, - Мороз всмотрелся в хмурое лицо. Определил в нем достаточную степень понимания.
– Сам знаешь, какие.
– Как не знать? И сразу отвечаю: как начальник управления внутренних дел я тесно работаю с областной администрацией, в том числе непосредственно с моим тестем - губернатором Кравцом, выполняя все те указания, которые получаю, - в пределах его полномочий. А иногда - и за пределами.
– А также...
– А также оказываю содействие в работе всем областным и городским учреждениям. Включая губернский банк.
– И его президенту...