Мое частное бессмертие
Шрифт:
Но это потом, а пока нас на всякое лето доставляли в Садово: Шурку и меня. Но Шурка не умеет себя вести. Он играл там в банки и пробил окно в зимней кухне. И ещё он плохо влиял на Еву-Мушку, Хволину младшую сестру: вдвоём они варили свинцовые битки на костре и швыряли куда попало. И ещё он дразнил Хволу «Хвола-страхопола», чем доводил её до слёз. Поэтому Шурку перестали там принимать…
А потом и я вылетела оттуда – после случая с жоржетовым платьем.
Вот как это было.
Из-за непогоды мы приехали в 10 ночи, но Хвола не спала и, утащив меня к себе,
Я с послушным интересом рассматривала её, пока она не вышла в платье из жоржета.
Кажется, я перестала дышать – от одного вида этого платья.
– Хочешь примерить? – спросила она.
Она была крупная девочка, настоящий кабанчик, но на мне лучше сидело.
– Снимай, снимай! – заторопилась она.
Я стала стягивать платье через голову, заколки полетели из волос. Понукаемая Хволой, я не додумалась уйти в ширму и выстыдилась перед ней в одном белье.
Хвола посмеялась, и мне стало тоскливо.
Hас повели перекусить с дороги, но я ушла в угол и стояла там спиной ко всем.
Меня отправили домой на вторые сутки – с каким-то одноглазым провожатым.
Мама потемнела лицом, увидев нас.
Оказалось, это и есть садовник Шор (Палестина, совместное обучение).
Плевать!
Он донёс, что я щипала Хволу и не садилась к столу со всеми. Врун проклятый!..
Тогда я рассказала про платье.
Мама не посочувствовала мне, но хотя бы голова её перестала мелко дрожать, как перед приступом.
У них есть кому донашивать платья после Хволы, заключила она с гневом и унынием, у них Ева-Мушка растёт.
После кино мы ещё гуляли по парку.
Снег был приручён, и перед Благородным Собранием каток залили.
В тот день на катке Хвола открыла мне тайну.
О том, что она посещает исторический кружок и – «только, тс-с-с, поклянись, что никому ни слова!» – готов…ся к по…егу в ком…изм че…ез Дн…стр.
Вместе с какой-то Софийкой.
Все уши прожужжала – этой Софийкой.
«Это моя лучшая подруга! Таких, как Софийка, больше нет! Её мама-социалистка в тюрьме родила!.. И если бы ты только слышала её доклад о Ланской коммуне в нашем историческом кружке! Ах, она такая храбрая! Даже сам преподаватель истории господин Адам… (тут она замялась)… Короче, я уверена, вы понравитесь друг другу!..»
Я только хлопала глазами, с трудом одолевая всю эту груду сведений, пока Хвола не вернула меня на землю.
– Бежим с нами! – воскликнула она.
– Набегалась уже! – глаза мои наполнились слезами.
– Тебе только 18! – пристыдила меня Хвола. – А рассуждаешь как старуха! Ты вот скажи, есть ли у тебя великая цель!..
– Великая цель?.. А что это такое?..
– А ты посмотри вокруг! Неужели тебе ничего не хочется изменить? исправить?..
– Ничего! – вздохнула я. – Правда!.. А после практики по акушерству мне и замуж не хочется!..
– Господи, ну какое замужество! – Хвола расхохоталась. – Ты сама ещё ребёнок!..
Я не была в курсе.
Вместо того я спросила о судьбе платья из вальжоржета.
До сих пор меня волновало – кто донашивает его?
Но Хвола не помнила этого платья.
Она ходила в исторический кружок, учила русскую грамматику, обливалась ледяной водой по утрам.
Тогда я спросила про садовника Шора – всё такой ли он вредный.
«Вредный?! – удивилась Хвола. – Да нет! Просто одинокий!.. А теперь ещё и Венька сбёг! Ты ведь помнишь Веньку?..»
Не помнила я никакого Веньку.
– Странно, что не помнишь! – удивилась Хвола. – Это сынок его!.. Шор последнее с себя снял, чтобы Веньку в люди вытянуть! А он… в матросы сбёг!..
Тут она запнулась.
Подумала о своих родителях, наверное.
Что-то они будут чувствовать после её побега?!
Побег был назначен на Рождество.
Вот план:
В каникулы Хвола поедет домой в Садово. И Софийка с ней (мол, у подруги погостить). Садово стоит лоб в лоб с русским городком.
Один тонкий чулок Днестра между ними. Это так близко, что с мая по октябрь видно, как крутят кино на русском берегу (прямо с грузовиков!) и слышно, как играет оркестр. Но для побега лето не подходит: ночи коротки. Другое дело зима – когда жизнь умирает и дни сгибаются под шапкой ночи. Вот зимой-то все и пере… гают в ком…зм. В белых простынях по белому льду… Надо только рассчитать, когда Рош Ходеш [11] . Потому что тогда Идл-Замвл [12] из Садо-во со своими хасидами палит костёр на реке (для кидуш левана [13] ) – делая окрестную темноту ещё темнее.
11
Рош Ходеш (ивр.) – начало месяца, время специальных молитвенных правил
12
Идл-Замвл из Садово – местный святой
13
Кидуш левана (ивр.) – ежемесячное освящение луны
Слушая Хволу, я обмирала от страха.
В одну минуту Кишинёв сделался мне мил.
В одну минуту мозги мои были вправлены на место!
Ура!
Понятия не имею, что такое комму…зм. Но знаю только, что никакая сила не вынудит меня покинуть медшколу и перейти реку по ночному льду.
Тем более что моя бабушка говорит: кто в молодости шастает по свету, тот на старость приплывает в богадельню…
Глава Вторая