Мое прекрасное искупление (др. перевод)

Макгвайр Джейми

Гамак резко накренился. Мы схватились друг за друга и замерли, с широко распахнутыми глазами. А затем зашлись в приступе дикого хохота.

Стоило нам только устроиться, как мне на щеку приземлилась капля дождя.

Все больше капель падало с неба, и Томас вытер глаз.

– Да вы издеваетесь.

Дождь стал накрапывать большими теплыми каплями, шлепая по песку и воде.

– Я с места не сдвинусь, - заявил он, крепче сжимая меня в своих сильных руках.

– Тогда и я не стану, - ответила я, прижавшись щекой к его груди.
– Почему девушка, которая присматривает

за Тотошкой и Камилла называют тебя ТиДжеем?

– Чтобы никто не догадался, что они говорят обо мне.

– Томас Джеймс, - произнесла я.
– Умно. Вторая девушка - тоже твоя бывшая?

Он засмеялся.

– Нет. Она была соседкой Камиллы.

– Аа.

Томас спустил ноги на песок и слегка оттолкнулся, раскачивая нас.

– Невероятно. Я точно отправлюсь сюда, выйдя в отставку. Ощущение словно… не могу даже подобрать слова.

Он поцеловал мой висок.

– По ощущениям похоже на влюбленность.

Дождевые тучи заслонили луну, погружая небо в полную темноту. Со стороны «Sails» еще раздавалась приглушенная музыка, звучащая, словно в милях от нас. Постояльцы отеля спешили укрыться от дождя. С таким же успехом мы могли бы оказаться на уединенном острове, вдали ото всех остальных, лежали бы в небольшой, но тихой части пляжа.

– С треском?
– Спросила я.

– Скорее, со взрывом, - ответил он.

Я сжала его в объятиях, и он тяжело вздохнул через нос.

– Ненавижу себя за эти слова, но нам, пожалуй, лучше вернуться в номер. Завтра рано вставать.

Я подняла на него глаза.

– Все будет хорошо. Трэвис окажется в безопасности. Мы избавимся от Грува. Все получится.

– Сегодня я хочу думать только о тебе. Завтрашний день обещает быть трудным.

– Сделаю все возможное, чтобы привлечь твое внимание.
– Я сползла с гамака и встала на ноги. Помогла ему подняться и притянула к себе, захватив его рот своим и, слегка отстранившись, посасывала его нижнюю губу.

Он замурлыкал.

– Без сомнения. Ты - идеальное отвлечение.

Мое сердце сжалось.

– Что?
– Спросил он, прочитав в моих глазах боль.

– Почему ты просто не признаешь? Произнеси эти слова вслух. Ты используешь меня, чтобы не думать о ней. Между вами ничего не кончено. Это была всего лишь пауза.

Его лицо исказила гримаса.

– Я не то имел в виду.

– Это не влюбленность, Томас. Ты правильно заметил. Я только лишь отвлечение.

Я заметила какое-то движение над нами, и Томас посмотрел в ту сторону. Трентон крутил Камиллу на балконе «Sails», а затем поднял на руки. Она завизжала от восторга, и они дружно засмеялись, после чего скрылись из нашего вида.

Томас опустил взгляд себе под ноги и потер заднюю часть шеи. Брови сошлись на переносице.

– Отношения с ней были ошибкой. Трентон полюбил ее еще в детстве, но я не думал, что он настроен более чем серьезно. Я был неправ.

– Тогда почему ты не можешь ее отпустить?

– Я пытаюсь.

– Отвлечение на меня, нельзя считать за попытку.

У него вырвался смешок.

– Я не знаю, как еще тебе объяснить.

– Не утруждайся. Мне необходим другой ответ,

которого у тебя нет.

– Ты ведешь себя так, словно любовь к человеку можно отключить, нажав на кнопку. Мы повторяю в сотый раз. Я хочу тебя. Хочу быть с тобой.

– Пока скучаешь по ней, желая оказаться рядом. И ты хочешь, чтобы я изменила свою жизнь, основываясь на этом?

Он в недоумении покачал головой.

– Это невозможно. Я думал, мы идеально подходим друг другу, потому что похожи, но, возможно, даже слишком сильно. Скорее всего, ты моя расплата, а не искупление.

– Твоя расплата? Ты на протяжении всех выходных убеждал, что влюбился в меня!

– Да! Так и есть! Господи, Боже, Камилла, как мне еще вдолбить тебе это в голову?

Я застыла, и как только до Томаса дошли его собственные слова, он тоже замер.

– Черт возьми. Прости меня, - произнес, протягивая ко мне руки.

Я покачала головой, глаза горели от слез.

– Я такая… идиотка.

Томас уронил руки по бокам.

– Это не так. Потому ты и сомневаешься. Даже с первой ночи ты держала дистанцию. Ты права. Я не могу любить тебя так, как ты того хочешь. Да я даже себя не люблю.
– Его голос дрогнул на последнем предложении.

Мои губы сжались в прямую линию.

– Я не могу искупить твою вину, Томас. Ты сам должен примириться с тем, что сделал с Трентом.

Томас кивнул и направился в сторону дорожки. А я осталась стоять на месте, наблюдая, как океан омывает песок, пока небо плачет на мои плечи.

ГЛАВА 20

– Ты нервничаешь, - начала я.
– Он за милю почует неладное, если ты не возьмешь себя в руки.

Томас взглянул на меня, но вместо того, чтобы наградить угрожающим взглядом, с удивительным спокойствием просто отвернулся.

Стук в дверь вырвал нас из разговора, и я подошла к двери, распахивая ее.

– Доброе утро, Лииз, - весело поздоровался Трэвис.

– Заходи, Трэвис, - я отошла в сторону, давая ему пройти и пытаясь побороть давившее чувство вины, вызванное фальшивой оскароносной улыбкой.
– Как прошла ночь? Только без подробностей. Я спросила из вежливости.

Трэвис усмехнулся, а затем обратил внимание на сложенные на диване простыни, одеяло и подушку.

– Оу, - произнес он, почесав заднюю часть шеи. – Лучше, чем твоя ночь, брат. Мне… вернуться попозже? Администратор оставил записку с просьбой зайти к вам в шесть часов.

– Ага, - ответил Томас, засовывая руки в карманы.
– Присядь, Трэв.

Трэвис подошел к дивану и присел на него, подозрительно поглядывая на нас.

– Что происходит?

Я села на угол кровати, стараясь держать плечи расслабленно и не выглядеть угрожающе.
– Трэвис нам необходимо поговорить о твоем участии в пожаре Университета Истерна девятнадцатого марта.

Трэвис нахмурил брови и невесело усмехнулся.

– Что?

Я продолжила.

– ФБР расследует это дело, и у Томаса получилось выбить для тебя сделку.