Мое прекрасное искупление (др. перевод)

Макгвайр Джейми

– Отлично, - отрезала я, пронизанным сарказмом голосом. Когда я так отвечала своей матери, это выводило ее из себя. Она начинала ругаться на японском, что в обычной ситуации не делала никогда, реагируя так всего на одно слово. По ее мнению, это было самой неуважительной вещью.
– Просто напейся, Томас, чтобы мы смогли отвести тебя домой, и Маркс уложил бы тебя в постельку.

– Для тебя я, агент Мэддокс.

– Прекрасно. Я стану обращаться к тебе так, когда протрезвеешь.

– Ты сама меня сюда притащила, - произнес

он и сделал глоток.

Вэл и Маркс переглянулись.

– Хочешь еще выпить?
– Спросила я у Томаса.

Он выглядел обиженным.

– Нет. Нам пора домой.

Я выгнула бровь.

– Ты имеешь в виду, тебе пора домой.

– То есть, все, что ты говорила в эти выходные сплошная ложь?
– Спросил он.

– По-моему, я была предельно откровенна.

Он сморщил нос.

– В прошлый раз, когда мы здесь выпивали, ты пошла домой со мной.

Маркс поморщился.

– Эй, Томас, может нам стоит…

– Нет, это ты пошел со мной, - ответила я, очень стараясь не принимать оборонительную позицию.

– Что это вообще значит?
– Задал вопрос Томас.
– Говори на английском!

– Я говорю на английском, но не на пьяном, - парировала я.

Отвращение на его лице стало более выразительным.

– Вообще не смешно.
– Он указал на Маркса.
– Она не смешная. И это плохо, потому что я пьян, - продолжил он, ткнув себя в грудь.
– И мне все кажется смешным.

Энтони поднял руки, в одной из которых была зажата синяя тряпка.

– Не хочу будить спящего медведя, но у меня осталась всего одна нервная клетка, которую Мэддокс потихонечку выносит. Так что, не могли бы вы увести его отсюда?

Томас запрокинул голову и захохотал, после чего указал на Энтони.

– Вот теперь смешно.

Я прикоснулась к руке Томаса.

– Он прав. Пошли. Я провожу тебя до квартиры.

– Нет!
– Воспротивился он, убирая свою руку.

Я приподняла обе руки.

– Ты хочешь, чтобы я тебя проводила или нет?

– Я прошу свою девушку пойти домой вместе со мной!

Вэл распахнула рот, а взгляд Маркса метался между Томасом и мной.

Я слегка покачала головой.

– Томас, мы вернулись в Сан-Диего. Задание окончено.

– Значит так, да?
– Он поднялся, покачиваясь.

Маркс встал вместе с ним, выставив руки в готовности поймать его, если тот начнет падать.

Я тоже поднялась, жестом показав Энтони, что нам нужен чек. Который уже был распечатан и лежал рядом с кассовым аппаратом, потому бармен просто схватил его и положил на стойку.

Я нацарапала свое имя и потянулась за рукой Томаса.

– Хорошо, пошли.

Томас вырвал руку.

– Ты меня бросила, помнишь?

– Отлично. Марксу можно тебя проводить?
– Спросила я.

Томас указал на меня.

–

Нет!
– Он засмеялся, положив руку Марксу на плечо, и они вместе направились в сторону выхода.

Я сдула волосы с лица.

– Я хочу знать подробности прошлых выходных, - подала голос Вэл.
– Но в этот раз не стану давить.

Мы присоединились к парням на тротуаре и стали наблюдать, как Маркс пытается удержать Томаса, чтобы он шел прямо. Мы вчетвером загрузились в лифт и проехали до шестого этажа, потом вместе с Вэл смотрели, как Маркс выуживает ключи от квартиры из кармана Томаса и открывает дверь.

– Ну, ладно, приятель. Пожелай девушкам спокойной ночи.

– Погоди.
– Томас схватился за дверной косяк, пока Маркс пытался затащить его в квартиру, придерживая за талию.
– Стой!

Маркс отпустил его, и Томас практически рухнул вперед. Я потянулась к нему и помогла встать ровно.

– Ты обещала, что останешься со мной, - произнес он. Светившаяся в его глазах боль была невыносима.

Я посмотрела на Вэл, которая быстро покачала головой, так что я снова повернулась к Томасу.

– Томас,… - начала я. И вновь обратилась к Вэл и Марксу.
– Я позабочусь о нем. А вы, ребят, идите домой.

– Уверена?
– Спросил Маркс.

Я кивнула, Вэл несколько раз обернулась через плечо, прежде чем они с Марксом скрылись в лифте.

Томас обнял меня, отчаянно прижимая к себе.

– Я буду спать на полу. Чувствую себя настоящим куском дерьма. Вся моя семья ненавидит меня, и поделом. Так мне и надо.

– Прекрати, - сказала я, заводя его внутрь квартиры. Я толкнула дверь ногой, дотянулась до замка и закрыла его, а потом проводила Томаса до спальни.

Он приземлился на кровать и прикрыл глаза рукой.

– Комната кружится.

– Поставь ноги на пол. Это поможет.

– Они и так на полу, - пробубнил он.

Я сдернула его ноги вниз и поставила их на пол.

– Вот теперь, да.

Он начал смеяться, но резко перестал, нахмурившись.

– Что я наделал? Твою мать, что же я натворил, Лииз?

– Эй, - я забралась на кровать рядом с ним.
– Поспи. Завтра все будет по-другому.

Он повернулся, уткнувшись лицом в мою грудь. А я потянулась к подушке, подпирая голову. Томас втянул в себя воздух, и я крепче прижала его к себе.

– Я облажался, - произнес он.
– Так сильно облажался.

– Мы все исправим.

– Как мы можем исправить, если ты меня бросила?

– Томас, перестань. Завтра мы во всем разберемся. Просто засыпай.

Он кивнул, сделал глубокий вдох и очень медленный выдох. Когда его дыхание выровнялось, стало понятно, что он уснул. Я подняла руку и посмотрела на часы, закатывая глаза. Завтра утром мы будем истощены.

Еще раз его обняв, я наклонилась и поцеловала его щеку, прежде чем медленно провалиться в сон.