Молчание тундры
Шрифт:
Дверь храма отворилась, в проёме возник наместник.
– Вы закончили?
– Да, – ответил священник, явно обрадовавшись, что может отвязаться от Лит.
– Вот и отлично. Тогда быстро домой.
Глава 8
Толпа уже почти разошлась, когда Лит вышла из храма. Обратный путь домой наместник с племянницей проделали молча.
– Сегодня будет много людей. Не наделай глупостей и не опозорь меня, – строго сказал Дарун, отворяя ворота, и пропустил девочку вперёд.
Во
– Иди переоденься, – сказал ей Дарун.
Она зашла в дом и увидела в холле Халгара. Старейшина сидел возле каменного очага и вертел в руках кинжал, инкрустированный драгоценными камнями. Лит удивилась, ведь Дарун обычно сердился, когда кто-то брал его вещи.
– Почему вы взяли дядин кинжал? – спросила она.
– Это подарок, – ответил мужчина и улыбнулся, обнажив огромные жёлтые зубы.
«Страшилище», – подумала девочка, глядя в жабье лицо Халгара, на мясистые пальцы и выпиравший из-под туники живот. Она попятилась, обходя старейшину, и стала подниматься по лестнице.
Халгар спрятал кинжал под меховую накидку и тоже поднялся наверх.
– Что вам нужно? – испугалась Лит, когда дверь комнаты отворилась.
Девочка сменила платье, но не успела его застегнуть, – из распахнутого верха торчало бельё. Она закрылась руками.
– Помочь? – спросил Халгар, потянувшись к ней, но девочка замотала головой.
Она отвернулась, наспех застёгивая пуговицы, и испуганным голосом проговорила:
– Зачем вы вошли? Это моя спальня.
– Я знаю, что твоя.
Старейшина не спешил уходить. Он стоял и рассматривал Лит. Бледно-розовый румянец, выступивший на щеках девочки, показался ему соблазнительным. Старомодное платье с золотыми нитями, облегало стройное тело. Длинные локоны отливали медью. Девочка превращалась в девушку, от неё веяло здоровьем и юностью.
Вспомнив свою жену, Халгару стало тошно.
– Никто не говорил тебе, что ты красива? – спросил он.
Лит почувствовала, как забилось сердце. Она не понимала, почему всё это происходит, но точно знала, что так быть не должно. Застегнувшись, она покосилась на старейшину, и ей совсем не понравилось, как тот на неё смотрит.
– Я – твой будущий свёкор, – заговорил Халгар, двигая отвислыми губами. – Мы родственники, поэтому должны общаться чаще.
Девочка подумала о том, что между ними нет ничего общего. О чём они могут общаться?
– Подойди, я обниму тебя. Не бойся.
Но подошёл сам и сильной рукой прижал Лит к себе. Короткие толстые пальцы опустились на предплечья девочки. Она зажмурилась – ей было неприятно, хотелось оттолкнуть его и убежать, но от неожиданности тело будто парализовало.
Мужчина
– Хватит! – Девочка высвободилась из объятий.
– Ещё увидимся, – хмыкнул мужчина и вышел из комнаты.
Два длинных стола с лавками, за одним из которых сидел Дарун со старейшинами, а за другим – женщины с детьми, ломились от блюд с едой. Третий стол был поменьше – с кувшинами и кубками для браги и мёда.
Когда принесли оленину на вертеле, Халгар церемонно встал со скамьи, чтобы обратить на себя внимание. Он вытащил из-за пазухи деревянную коробочку, подошёл к вертелу и принялся солить куски мяса, которые отрезали слуги и относили на тарелках гостям. Те же, пробуя оленину, одобрительно кивали и хвалили Джосгара.
– Будь осторожен, – сказал Дарун. – В шахтах небезопасно.
– Верно, – ответил Халгар. – Мы с сыном рисковали жизнью, чтобы порадовать гостей солью на этом пиру.
– Ты взял с собой Адама? – удивился один из старейшин.
– Да. Он бесстрашен как тигр – весь в отца.
Адам, уплетавший мясо за обе щёки, заулыбался от удовольствия. Мать потрепала его по белобрысым вихрам.
– Говорят, раньше эта соль продавалась в Норлиндоре за бешеные деньги, – сказал наместник.
– Это так, – согласился Халгар. – И я тому свидетель – слышал разговоры торговцев из Дор-Тайо. До того, как убили Алгерда, разумеется, но ты этого не знаешь. Ты тогда ездил по постоялым дворам.
– Я был в академии, – поправил Дарун. – Возможно, когда-нибудь я восстановлю производство соли.
– Вряд ли, – усомнился Халгар, и его надменный тон оскорбил наместника.
Лит, сидевшая рядом с Адамом, незаметно перевернула мясо в тарелке на другую сторону и откусила кусок с несолёной стороны.
Когда гости утолили голод, и за обоими столами начались оживлённые беседы, один из юношей-слуг подошёл к Даруну.
– Господин, у дома – бедняки. Просят еды.
– Собери, что останется после пира, и отдай им, – ответил наместник.
– Зачем? – спросил Халгар.
– Среди них вдовы убитых дружинников, – добавил слуга. – Плачут, что им нечего есть.
– Разве я для того спускался в шахты, чтобы мою соль ели нищие?
– Ты ведь сам когда-то был бедным, – заметил один из старейшин.
– Я заслужил свой хлеб честным трудом! – вспылил Халгар.
Старейшины переглянулись, но больше ничего не сказали.
Слуга смотрел на Даруна в ожидании дальнейших распоряжений, потому что последнее слово оставалось, всё-таки, за хозяином дома.