Молчание тундры
Шрифт:
– Пусть уходят, потом с ними разберусь, – ответил Дарун.
Халгар язвительно усмехнулся и повернулся к столу, где сидели женщины и дети.
– Лит, я знаю, что ты хочешь сделать Адаму подарок. Сейчас самое время, мы наелись-напились и хотим посмотреть, что ты будешь дарить моему сыну. К тому же, в прошлый раз вы повздорили, и теперь просто обязаны помириться.
Девочка отодвинула тарелку и слезла со скамьи, направившись в свою комнату.
– А ты выйди из-за стола, чтоб все видели, – сказала
Когда Лит вернулась, пряча руки за спиной, мальчик стоял между двух столов, рядом с очагом.
Дарун, видя, что держит в руках Лит, собрался было остановить её.
– Не вмешивайся, – удержал наместника Халгар, и Лит, ни о чём не подозревая, подошла к Адаму.
– Ты не виноват, что от меня скрыли смерть родителей, – тихо сказала она. – Я не сержусь на тебя.
Треск костра в очаге и шум ветра в дымовых трубах заглушили её голос, и никто, кроме мальчика, ничего не услышал. Он кивнул, и Лит протянула ему засушенные жёлтые цветы дриад.
Кто-то из гостей неловко закашлял, захихикали дети. Один мальчуган прыснул со смеху, а Адам брезгливо оттопырил нижнюю губу. Лит не понимала, что происходит.
– Тебе не понравилось? – спросила она.
– Мальчикам цветы не дарят. – В его глазах блеснул огонёк гнева.
Смешки становились громче и громче, они словно раскаты грома, окружили Лит со всех сторон. Девочка покраснела до корней волос и посмотрела на дядю с мольбой о помощи, но тот молчал – на его лице тоже было смятение.
Тогда Лит бросила цветы в огонь очага и убежала к себе в комнату.
Мальчик вернулся за стол.
– Какая оплошность, – мать Адама погладила сына по голове, но он со злостью откинул от себя её руки.
– Далла, ты – умная женщина, – произнёс, наконец, Дарун. – Возьми Лит к себе на воспитание, научи её всему, что нужно.
Сострадательное выражение лица матери Адама исчезло, оно стало каким-то ядовитым, змеиным.
– Ещё чего! Я кормила её, а после – потеряла двоих детей. И оба – сыновья. Ни за что!
Наместник замолчал – он чувствовал, что дальше падать уже некуда.
Спустя некоторое время Лит всё-таки пришлось выйти из комнаты по приказу дяди. Девочка снова должна была улыбаться гостям, словно ничего не произошло, но чувствовала, как всё изменилось. Она подошла к компании девочек, игравших у очага, но они нехотя разговаривали с ней, и вскоре вообще разбежались, оставив Лит одну.
Тогда она вышла во двор. Там, у кухонного стола играла сама с собой одна девочка лет десяти. Чересчур высокая, нескладная, с диковатым выражением лица.
Лит подошла к ней.
– Как тебя зовут?
– Ида, – буркнула та.
– Хочешь клюкву? – спросила Лит и вытащила из кармана горсть ягод.
Ида сморщилась.
– Я
– Тогда хочешь, покажу тебе лошадей?
– Нет, я их боюсь.
– Может, поиграем во что-нибудь?
– Давай в прятки. Ты прячься, а я буду искать.
Ида закрыла глаза и принялась считать, а Лит побежала в конюшню.
Она спряталась в самом углу возле серого жеребца, и, гладя его по пышной гриве, прислушивалась – не начала ли Ида искать.
Внезапно дверь конюшни распахнулась, и Лит увидела Халгара. Он тоже увидел девочку.
– Мы играем в прятки, – сказала она, в надежде, что старейшина оставит её в покое.
Но Халгар и не думал уходить, а наоборот – закрыл ворота и направился к Лит. Он подошёл к ней вплотную, и, глядя в глаза, противно улыбнулся.
«До чего же гнусный!» – подумала девочка, повернувшись к мужчине спиной. Она оказалась зажатой между стеной конюшни, жеребцом и Халгаром. Её дрожавшая рука продолжала гладить шею животного.
– Любишь лошадей? – спросил старейшина, и, прикоснувшись к морде жеребца, толкнул его. Конь, фыркнув, отошёл вглубь стойла.
Девочка сжалась, – рука, гладившая жеребца, опустилась вдоль туловища. Халгар положил ладони на плечи Лит, а затем просунул ей руки подмышки, обхватывая талию. Девочка замерла от испуга и неожиданности. Кислое дыхание алкоголя вызывало тошноту. Пальцы мужчины заскользили по её груди, нащупав под платьем затвердевшие соски.
– Перестаньте! – взвизгнула Лит.
– Тебе не нравится? – удивился старейшина. – Мне приятно. Я хочу, чтобы и тебе было приятно. Ты ведь тоже этого хочешь.
– Я не хочу! Уберите руки!
Отталкивая Халгара, она споткнулась и упала. Ей было противно и стыдно за всё, что случилось.
– Дура ты, – бросил старейшина и направился к выходу.
Девочка глядела в широкую спину уходившего Джосгара, оцепенев и не в силах пошевелиться. Кто он такой? Зачем вторгся в её жизнь? Что ему нужно?
Наконец, придя в себя, она поднялась на ноги и выбежала из конюшни. Она бросилась в дом, надеясь спрятаться от всех в своей спальне, но увидела, что дверь открыта, и там играют дети. Тогда девочка побежала на чердак и села на балконе у перил. Её никто не видел, но она видела и слышала всех.
Прямо под балконом сидели женщины. Сама того не желая, Лит услышала обрывки их разговора.
– У неё всё есть, а ходит вечно недовольная, – сказала одна из них.
– Потому что избалованная. Подумаешь, красавица нашлась.
– Да что в ней красивого – на лошадь похожа.
Женщины засмеялись.
– А имя-то какое ей выбрали! Я бы и собаку так не назвала.
– А Дарун каков! Ничему её не научил. Подарить мальчишке цветы – позор!
– А вы видели, сколько они слуг себе завели?