Морально нечестивый
Шрифт:
— Кроме Гуэрра, Химеры и твоей собственной семьи, я бы сказал, у тебя полно дел. — Усмехается он.
— Ты забыл про ирландцев, — добавляю я.
— Верно… это мы ещё посмотрим.
Глава 14
Каталина
Я пытаюсь заснуть, ворочаясь в своей постели, уже несколько часов, но мой разум продолжает воспроизводить сегодняшние события. Кто бы мог подумать, что спустя столько времени мне снова придется услышать это имя…? Я трясу головой, пытаясь отогнать эти мысли. Я не могу позволить этому овладеть мной, только не снова. Не после всех усилий, которые мне потребовались, чтобы преодолеть
Единственное, что хорошее, это то, что Сиси теперь может жить с нами. Я всегда знала, что она не хотела такой жизни. Но у нее просто не было выбора. Я так счастлива за нее. После того, как я покинула Сакре-Кер, мы поддерживали связь, и я чувствовала ее печаль от мысли, что она останется там одна. Но теперь у нее есть семья. Венеция удивила меня своим поведением, не только по отношению к Сиси, но и ко мне. Она была очень рада, что ее сестра дома, и они сразу же нашли общий язык. Возможно, наш сегодняшний разговор смог повлиять на нее. Поняв наконец, что заснуть не удастся, я решаю пойти на кухню и сделать себе чай. Взглянув на часы, я вижу, что уже четыре утра. Поджав губы, ко мне вновь приходит осознание, что обо сне можно забыть. Поэтому чай можно считать хорошей идеей.
Я выхожу из своей комнаты и стараюсь вести себя как можно тише, когда спускаюсь по лестнице и иду на кухню. В доме так тихо, что это почти жутко. Я роюсь в шкафах, пока не нахожу чай, и ставлю чайник.
В ожидании я постукиваю ногой и осматриваюсь. Кухня современная, и при виде всех приборов в моей голове всплывают воспоминания о дежурной выпечке. Может, мы могли бы сделать это снова и включить в это дело и Венецию? Я улыбаюсь. Звучит неплохо. Это было бы похоже на упражнение по сближению. Щелчок сигнализирует о том, что вода готова, и я наливаю ее в чашку. Я уже собираюсь взять ее с собой в комнату, когда слышу странный шум.
Я хмурюсь.
Похоже, кто-то кричит от боли.
Оставив чашку, я иду в направлении шума. Однако, чем ближе я подхожу, тем больше я понимаю, что иду в сторону комнаты Марчелло. Я делаю еще несколько шагов и останавливаюсь. Мне приходится задержать дыхание, чтобы сосредоточиться на шуме.
Может быть, я ослышалась?
Но потом шум проносится вновь, на этот раз более интенсивный. Это такой мучительный звук, как будто кого-то пытают.
Замерев перед дверью Марчелло и колеблясь, меня терзают сомнения — стоит ли мне… Не думаю, что ему понравится, если я вторгнусь в его личную жизнь. Мои кулаки сжимаются, когда я слышу крики боли, поэтому принимаю решение просто его проверить. Если он в порядке, то я извинюсь и уйду. Да, это звучит как хороший план.
Мои пальцы касаются дверной ручки, и, сделав глубокий вдох, я толкаю дверь. Комната маленькая. По крайней мере, по сравнению с другими комнатами, которые я видела до сих пор. Она также пуста, за исключением стола в дальнем углу комнаты. Мое внимание, однако, приковано к Марчелло.
Ему снится кошмар
Он ворочается в своей постели, простыни запутались вокруг его конечностей. Он весь мокрый от пота,
Марчелло… голый.
Я отвожу глаза, жар пробегает по моим щекам. Я не должна этого видеть. Мне стыдно за вторжение, поэтому я делаю шаг назад, готовясь уйти.
— Нет, — вырывается болезненный стон. — Пожалуйста, нет. — Я поворачиваюсь, а Марчелло лежит в позе эмбриона. Мое сердце разрывается от жалости к нему, видя его таким уязвимым.
О чем он мог думать?
Чем больше я слушаю, тем больше убеждаю себя, что не могу оставить его в таком состоянии. Он страдает…
Я вхожу в комнату, закрывая за собой дверь. Все еще сохраняя дистанцию, поскольку помню о его проблеме с прикосновениями, я сажусь на край кровати.
— Марчелло, — я зову его по имени, надеясь разбудить. — Марчелло, проснись!
Он слегка дергается, но я не думаю, что он меня услышал.
— Марчелло? — мне приходиться говорить громче, пытаясь достучаться до него.
Он дрожит, все еще шепчет «Нет» с мольбой. Он выглядит таким жалким, что у меня щемит в груди.
— Марчелло, пожалуйста, очнись! — я пытаюсь действовать мягче, надеясь отпугнуть монстров добротой. — Это всего лишь сон, пожалуйста, проснись!
Я жду несколько секунд, прежде чем снова позвать его.
— Марчелло, — начинаю, но тут же пугаюсь, увидев его широко раскрытые глаза, смотрящие на меня. — Марчелло? Ты проснулся. Слава Богу! — я вздыхаю с облегчением и пытаюсь встать.
Так неожиданно, что я едва успеваю среагировать, его рука вытягивается вперёд, хватая меня за руку.
— Марчелло? — нерешительно спрашиваю я, глядя на его кожу, соприкасающуюся с моей. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, но он все еще смотрит на меня, почти в замешательстве.
— Прости, что врываюсь, но тебе приснился кошмар, ты кричал и… я не могла оставить тебя в таком состоянии. Прости, — быстро говорю я, надеясь, что он не поймет мое присутствие здесь неправильно.
Он наклоняет голову и прищуривается. Его хватка на моей руке усиливается.
Он… пугает.
— Марчелло, не мог бы ты отпустить меня? Ты меня пугаешь, — шепчу я, пытаясь отцепить его пальцы от моей руки.
Он не двигается. Вместо этого он тянет меня за руку, и я падаю на кровать, почти на него.
— M… Марчелло? — прохрипела я, дрожь пробежала по моей спине. Почему он так поступает? Он пытается наказать меня за то, что я пришла в его комнату?
Я смотрю в его глаза, но они пусты. Он смотрит на меня, но я не думаю, что он видит меня.
Что если… Что, если он еще не проснулся?
— Марчелло, — говорю я неуверенно, проводя рукой по его руке, проверяя его реакцию на мое прикосновение. Он бросает на меня взгляд, но, кажется, его это не беспокоит.
Я прижимаю руку к его челюсти, впервые ощущая его кожу.
— Марчелло, проснись, — стараюсь, чтобы мои слова были наполнены нежностью, пока мои пальцы двигаются вверх и вниз по его щеке и мягко лаская. Он вздрагивает от прикосновения, но не отстраняется. Его брови сгибаются, и он вопросительно смотрит на меня, как будто этот жест ему совершенно незнаком.