Морально нечестивый
Шрифт:
Бросив последний взгляд, я поворачиваюсь, чтобы уйти в свою комнату, но Амелия перехватывает меня по дороге.
— Синьора Каталина, синьор Марчелло хочет видеть вас в своем кабинете. — Я останавливаюсь и задерживаю дыхание.
— Он сказал, зачем? — спрашиваю я, волнуясь за ответ.
— Нет, не сказал.
— Я пойду. Спасибо, Амелия.
Лучше разобраться с этим сейчас. А то я сама буду придумывать в своей голове всевозможные сценарии, если это столкновение будет откладываться и дальше.
На секунду закрыв глаза и выпрямив спину, я уверяю себя, что
С ложной уверенностью я направляюсь в его кабинет.
Марчелло сидит за своим столом, на его лице очки для чтения. Он погружен в документ и, кажется, удивлен, когда дверь открывается.
— Каталина. Я не ожидал тебя так скоро, — говорит он, снимая очки и складывая их на стол. — Пожалуйста, — говорит он, указывая на место перед собой, и я послушно сажусь.
— Мне очень жаль, — говорю я, как только сажусь, желая выложить все до конца. — Я не должна была…
— О чем ты говоришь? — Марчелло хмурится, наклоняется вперед и ставит локти на стол.
— Прошлой ночью я не должна была… — Он наклоняет голову вправо, рассматривая меня, как будто я говорю глупости.
— Каталина, что случилось? — спрашивает он снова, на его лице внезапно появляется выражение беспокойства.
Неужели он… не помнит?
— Зачем ты позвал меня сюда? — я быстро меняю тему разговора, чтобы больше не винить себя.
— Я хотел поговорить с тобой о гувернантке, — говорит он и делает паузу. — О чем ты сожалела? Что-то случилось? — допытывается дальше Марчелло.
— Я имела в виду сегодняшнее утро, — поправляю я, надеясь, что он не догадается. — Мне жаль, что мне пришлось потратить так много денег, — говорю я, и он тут же расслабляется.
— Я сказал тебе купить все, что нужно. Тебе не стоит беспокоиться о деньгах. — Он пытается утешить меня, и я опускаю взгляд, чувствуя вину за свою ложь. Но если он не помнит… Может быть, он спал и не хотел, чтобы это произошло. Тем более что Марчелло очень твердо заявил, что ему не нравятся прикосновения. От этой мысли мне становится холодно, но я отряхиваюсь.
— А что тогда насчёт гувернантки? — Я пытаюсь погрузиться в разговор, и мы обговариваем детали для нескольких интервью.
— Сегодня? — Это немного неожиданно.
— Я слишком долго откладывал это, — вздыхает он. — Раньше я не понимал, насколько плохо обстоят дела с Венецией. Она даже читать не умеет.
Я хмурюсь. Что?
— Она не умеет читать? — повторяю я в шоке.
— Никто не проявлял к ней интереса раньше… А ей пятнадцать. Я никогда не думал, что ситуация окажется настолько плохой, — признается он. — Ассизи и Клаудия тоже должны извлечь из этого пользу, ведь у них не было нормального образования.
— Да. Клаудия еще молода, но Сиси… Я беспокоюсь, как она приспособится к жизни вне монастыря.
— Я не знал, что ей там так не нравится… — Он покачал головой. — Если ты хочешь присутствовать на собеседовании, то через несколько часов ко мне придут три кандидата.
Я с готовностью соглашаюсь.
— Отлично. Встретимся через, — он смотрит на часы, — два часа в гостиной?
Я киваю и возвращаюсь в свою комнату,
Когда через некоторое время я спускаюсь в гостиную, то вижу, что Марчелло уже там, на его коленях лежит газета.
— Первый кандидат должен быть здесь через десять минут, — непринужденно говорит он, когда я сажусь рядом с ним. Кажется, я ему совершенно безразлична, и я проклинаю себя за то, что подумала о том, что между нами может быть что-то большее. Не помогает и то, что теперь я знаю, каково его прикосновение, что его губы на моих могут заставить меня чувствовать.
Я испустила долгий вздох, говоря себе забыть обо всем. Этому просто не суждено быть.
Приходит первая кандидатка, и Марчелло расспрашивает ее об опыте. То же самое он делает со второй и третьей кандидаткой, и в итоге мы приходим к выводу, что никто из них не подходит.
— Почему это так трудно? — простонал он, у нас небольшой перерыв перед тем, как должна была войти последняя кандидатка.
— Не могу поверить, какими снобами они оказались. — Я уже разочарована процессом. Они все насмехались над тем, что Венеции пятнадцать лет и у нее нет формального образования. Марчелло руководил собеседованием, чтобы они могли показать себя во всей красе, ведь у них уже был ужасный опыт с последней гувернанткой Венеции.
Амелия объявляет, что последняя кандидатка готова к приему. На вид ей около тридцати лет, она явно моложе всех предыдущих. Девушка занимает место напротив нас, и мы приступаем к стандартным вопросам. Ее ответы точны, и я медленно киваю Марчелло. Она правильно ответила даже на каверзные вопросы.
— И последнее, — добавляю я, желая быть абсолютно уверенным в этом. — Поскольку они трое находятся в разных возрастных категориях и требуют разных учебных программ, как вы планируете сделать уроки слаженными, чтобы они не чувствовали себя изолированными. — Я надеюсь, что совместные уроки помогут им сблизиться друг с другом. Видит Бог, Венеция очень нуждается в этом.
— Да, конечно. Изучая объявление о работе, я воспользовалась возможностью и составила примерное расписание. — Она роется в своем досье и встает, чтобы передать нам лист бумаги. Однако она обращается непосредственно к Марчелло, хотя вопрос исходил от меня. Я стараюсь не показывать своего легкого раздражения по этому поводу, но мне становится легче, когда Марчелло качает головой и делает движение в мою сторону.
Улыбка женщины натянута, когда она протягивает мне расписание. Я внимательно изучаю его, и мне нравится то, что я вижу. Совместное время будет проходить во время занятий по искусству и этикету. План достаточно подробный, чтобы я могла понять, чему она будет их учить.
— Очень хорошо. — Я смотрю на Марчелло, и он соглашается.
— Когда вы можете начать? — спрашивает он, и она улыбается.
— В любое время.
— Даже завтра?
— Да.
Мы проводим некоторое время, уточняя детали, и Сара, гувернантка, получает свою собственную комнату для занятий на третьем этаже и свободу действий, чтобы использовать любые ресурсы, которые ей могут понадобиться.