Мой дом
Шрифт:
– Я уже полежал. Я буду умываться, и кушать.
– Еще все спят.
– Нет, я буду умываться и кушать.
– Еще рано.
– Есть хочу!
– Ну, иди, умывайся, только тихо. Приходи на кухню, я приготовлю завтрак.
Я спешил исполнить весь утренний ритуал, надеясь, что время как-то пройдет быстрей. Еще ежеминутно я донимал своих близких вопросом - "а еще не 10-00?".
Я измучился ожиданием и измучил родню, которая специально устраивала какие-нибудь дела, чтобы 10-00 наступило позже.
Уже весь двор был перегорожен веревками с постельным, свежевыстиранным
и плавно заходили по глиссаде на взлетную полосу. А 10-00 все не наступало.
Я издергал всех вопросом "а когда?". Бежал в конец огорода встречать очередной борт. Мчался назад - "а еще не 10-00?". Получил, наконец, нагоняй, и тихо хлюпал носом в обиде на весь белый свет. Горестно возил пыль в кузове маленького грузовичка и был готов снова идти спать, устав от всего пережитого.
Знаете очаковскую пыль? В Очакове особая пыль. Она мелкая настолько, что если кто проехал по улице, за ним стоял долго не оседающий столб удушливой рыжей пыли. Она пахла полынью.
Зачем я так подробно о пыли? Да, пока я удрученно возил её туда, сюда по двору, один вертолет пошел чуть левее глиссады. Он плыл медленно, снижаясь все ниже и ниже, и вскоре загрохотал над самым двором. Я было испугался, но после, вглядываясь в нависшую машину различил детали. Из открытой кабины выглядывал пилот и приветливо махал рукой в перчатке.
– Дядя Коля! Дядя Коля прилетел! Вон, смотрите, рукой мне машет! Это же дядя Коля!
Я скакал по двору в туче пыли, а над нами плавно разворачивалась винтокрылая машина.
Мой восторг, однако, не разделяли взрослые. Баба Ксена отчаянно крутила какую-то тряпку над головой, будто хотела сбить жужжащую машину.
– Я вот твоему дяде Коле, придет он еще в гости, паразит такой, я ему сделаю, шутки тут устроил, маленький мальчик нашелся, ума нет совсем. Вот я еще к командиру пойду! Я тебе покажу!
Все белье перестирывай теперь! Что учудил, негодный, игрушки ему!
Баба Ксена долго еще причитала, собирая с веревок порыжевшее от пыли белье. А мне было радостно, что меня не обманули, что 10-00, все же, существует в сутках и наконец-то пришло.
А дядя Коля все удалялся в сторону аэродрома. Конечно, он ничего не слышал из всего того, что кричала баба Ксена.
А белье, что ж, переполоскали, и конец.
Ну, да без порошка, который изобретут позже, руками, а не в стиралке "Indesit", её тоже потом изобретут. И с водой было не просто, привозная была. Да кто сейчас вспомнит трудности быта того времени.
Ведь главное - дядя Коля пообещал и прилетал ко мне, и махал мне рукой из зависшего вертолета. И, поверьте, это было почти как настоящий летчиский шлемофон. А может и лучше.
Бывало, родителям было не до нас. Дела важные или что. Как-то, чтобы нас занять, дали маленький парашютик, вытяжным называется. Он основной купол вытягивает. Но это у взрослых. А нам дали побросать чего, отвлечься. Не мешали чтоб.
А чего бросить? Привязали камень - маловат. Другой - в пору, но не подкинуть высоко, тяжело. А тут кот на солнышке пригрелся.
–
– Лови его!
Поймали, привязали, понесли в конец огорода, там круча начиналась. Метров 10 - 15 обрыв. С этой кручи кот и полетел. Парашют надулся, правильно летит, не спеша. Но коту не в радость, мяучит, головой крутит. Сдрейфил, сразу видно. А тут еще после приземления от нас подался. На другую кручу, что напротив. Быстро так помчал. Парашют весь в пыль выделал. Хорошо еще, что этим парашютом кот в кустах запутался. А не то, ищи его потом. Не годится кот в парашютисты. Погоревали немного, попробовали то, сё, не нравится! Тут вспомнили про щенка! Кот ведь убежал. Щенок остался во дворе. Неизвестно, кто кому больше обрадовался. Щенок скучал себе, а тут мы!
Привязали - пуск!
Этот настоящим парашютистом выявился. Приземлился в расчетную точку, и, не мешкая, к нам, наверх мчит с веселым лаем. Совсем не против еще полетать. И мы не против были. Совсем не против. Бросали его с кручи не упомнить сколько раз. А он возвращается опять. Бросали, пока родители не освободились. Потом другие дела нашлись.
А кот слабак!
Вот у отца в полку кот был, вот это да. У него на шейной ленте знак был. Мастер спорта международного класса! И маленький щиток внизу. Если кто на прыжки шел, обязательно кота с собой брал. Кот боевой! Привычный. Совсем не нервничал. Тихонько сидел за пазухой. Все при нем, парашют вытяжной. Прямо, как у нас. Его впереди себя выбрасывали. Сами потом, уже когда парашют раскроется, искали в небе летящего мурчело. Люди тяжелее, они быстрей к земле летят. К приземлению кота на земле уже все готовы. Встречают, угощают вкусненьким. Ну, и в часть привозят. А в части на щиток новые цифры бьют. Ни у кого в полку по количеству прыжков больше не было. Кот рекордсмен был.
На бомбоскладе харчился. Как вкусно ни кормили - мышей ему подавай! Ну, известно, кот!
Бывало, доставалось, как говорится, на орехи. На Госпитальном пляже прямо в полосе прибоя из песка торчал стабилизатор неразорвавшейся авиабомбы. К нему строго настрого запрещалось подходить. Но перспектива стать на него и оказаться в море, как на острове, омываемом волнами, была настолько привлекательна, что мне влетало по несколько раз в день за нарушение порядка. Утешала какая-нибудь другая игра. Отец доставал из пол воды ржавую каску и я, набрав глины, лепил голову воина, русского, румына или немца, в зависимости от того, чья в этот раз оказывалась каска. Проблема возникала, когда все собирались домой.
– А каска?
– Оставь, никому она не нужна. Завтра придем и будешь опять играть.
– Ну, да! Её заберет какой-нибудь мальчик!
– Где ты его видишь? Все ушли по домам!
– Возьмите мою каску, чтобы не потерялась!
– Нет, хочешь, сам неси.
Каска была тяжелая, от долгого лежания под водой она была покрыта шершавым налетом, я отставал от своих, она больно терла по ногам, я все чаще и чаще останавливался. Наконец, мне предлагался компромисс:
– Спрячь ее тут, в кустах, завтра будем идти на пляж, заберем.