Муха, или Шведский брак по-русски
Шрифт:
— У меня сегодня голова не работает, — пожаловался Василий.
— Вы же ей покою не даёте, — участливо сказал толстенький мужчина. — Всё о производстве да о производстве, хоть бы о себе иногда подумали немножко.
— Ладно, показывайте, — махнул рукой Василий. — Чем быстрее утвердим, тем лучше.
Но тут дверь распахнулась, и в кабинет вошёл… Петя. Хмурый, решительный и… вместе с тем нерешительный. Василий от его взгляда почувствовал себя неуютно, слегка заёрзал в кресле. А толстенький мужчина,
— Ваш приятель очень кстати, Василий Сергеевич! Так сказать, свежий взгляд со стороны. Пусть посмотрит, оценит наши задумки как простой потенциальный пользователь. Возможно, внесёт свои предложения. Да вы присаживайтесь, — сказал мужчина Пете.
Петя молча сел на стул у стены, в упор глядя на Василия. У Василия затрепетали и побелели крылья носа. Он прекрасно понял, что Петя заявился сюда не просто так. Уже всё знает что ли? Между тем, толстенький мужчина раскрыл сумку и продолжал:
— Как говорится, одна голова хорошо, две — лучше, а три…
— А три головы — это уже Змей Горыныч, — хмуро сказал Василий. — Рубить придётся. Да, Петя? — И Василий пристально посмотрел на своего друга.
Петя как-то судорожно кивнул, но по-прежнему не издал ни единого звука, а вот толстенький мужчина почему-то просто поразился словам своего начальника:
— Я просто поражаюсь! Так Вы всё-таки догадались о характере наших предложений, Василий Сергеевич? А мы с ребятами думали, что это для Вас будет, так сказать, наш сюрприз. Нет, Вы, всё-таки, необыкновенно проницательный руководитель, Василий Сергеевич. Ну что ж… вот первый образец.
Он сунул руку в сумку, вытащил её назад, и перед глазами изумлённых Василия и Петра заблестел маленький изящный никелированный топорик с затейливой гусарской шпорой на обухе. Ручка с яйцеобразным закруглённым набалдашником весьма напоминала… впрочем, возможно, это только показалось.
— Модель под названием «Милой хозяюшке», — объявил толстенький мужчина. — Кухонный топорик. Подарочный вариант. Предполагаем, что особый спрос на него и даже ажиотаж возникнет в канун женского праздника.
Толстенький мужчина снова полез рукой в сумку, и вытащил топор средней величины, с увесистой деревянной ручкой:
— Модель «Счастливый садовод». Выполнена в традиционном стиле, но с изюминкой — у горловины пущен орнамент с народными мотивами. Неплохой подарочный вариант в канун мужского праздника.
Василий и Пётр обменялись стреляющими взглядами.
— И, наконец, третья модель — толстенький мужчина ещё раз нырнул рукой в сумку, а потом в воздухе сверкнуло нечто металлическое, большое, похожее на секиру… — Вот с этой моделью, честно сказать, мы с ребятами зашли в тупик. Чувствуем, что вещь нужная, очень нужная, но названия никак не подберём…
— «Обманутому мужу» — хмуро сказал Петька. — Или «Последнее
— Вот что, Поликарп Николаевич, — решительно сказал Василий толстенькому мужчине, красноречиво зыркнув на Петю и прихлопнул ладонью по столу. — Оставьте третью модель, мы здесь сами над ней покумекаем.
— Хорошо, — засуетился толстенький мужчина, складывая два первых образца обратно в сумку. — Но я к Вам ещё зайду подписать бумаги — надо бы уже сегодня окончательно утвердить ассортимент.
Толстенький мужчина удалился.
— Ну, — сказал Василий Петьке. — Пришёл разбираться? Разбирайся. Что рубить будем? Правую ладонь?
— Почему ладонь? Голову, — сказал Петька.
— Даже так? — удивился Василий. — Не круто?
— Нет, — сказал Петька.
— Ну что ж… — Василий прищурился. — Ты думаешь, меня можно запугать или увидеть, как я струсил? Руби!
И Василий, протянув ошарашенному Петру секиру, опустился на колени и положил свою голову на полированный стол. — Руби!
— А почему твою? — робко спросил ошарашенный Петька.
— А чью? — поднял голову Василий. — Если Валентина тебе на меня уже нажаловалась, то мне больше сказать нечего.
До Петьки вдруг дошло:
— Валя?.. Так ты… что? А ну встать, сука!
Василий встал.
— Так ты, что, сукач, всё-таки приставал к ней? За моей спиной? — кричал Петька. — Что ты сделал, говори, что?!
— Приставал — это сильно сказано, Петя, — повинился Василий. — Ну, было дело, попытался я погладить её вот этой, правой, ладонью… Так сказать, проверка, на всякий случай… Она меня так шуганула, что я летел через весь предбанник, пока не стукнулся головой о косяк, который ты не потрудился застрогать, как следует… Очковтиратель.
— Ещё раз так поступишь — убью, — пообещал Петька, кладя секиру на стол.
— Никогда, обещаю, — Василий потёр ушибленную голову. — У тебя, надеюсь, всё?
Петька устало повернулся уходить:
— Всё… — Но вдруг встрепенулся: — Ах, да! Чуть не забыл. Я ведь чего приходил-то…
Как-то виновато зыркнул глазами, протянул недоумевающему Василию секиру, стал на колени и положил свою голову на полированный стол:
— Руби, Вася…
— За что? — спросил ошарашенный Василий.
— Не скажу… руби.
— Так ты, сука, сам что-то натворил? — прищурился Василий. — Говори!
— Не скажу. Руби.
— Рядовой Ситников, встать! — вдруг рявкнул Василий командирским голосом.
Вот на это в Петьке моментально сработал скрытый армейский инстинкт. Он вскочил и замер по стойке «смирно».
— Доложить! — приказал бывший старший сержант Василий. — Что такого натворил рядовой Ситников?
— Товарищ старший сержант… Рядовой Ситников переспал с супругой старшего сержанта.