Муха, или Шведский брак по-русски
Шрифт:
— Не бережёшь ты её, — продолжала Валентина, мельком взглянув на него. — Считаешь, что всё на свете тебе бесплатно и раз и навсегда дадено. Да, Вася? Жизнь ещё не стукала по голове? Не терял никого?
Василий опять не ответил.
Валентина, опять взглянув на Василия и поняв, что ответа не дождётся, вздохнула и продолжила своё дело.
— А Петя когда вернётся? — спросил вдруг Василий.
— Да хоть бы к обеду.
Василий быстренько вытер губы салфеткой, встал.
— Валюш…
Она
— Чего?
Он подошёл к ней:
— Очень вкусно, спасибо…
— На здоровье. А ты разве это сказать хотел?
— Нет, не это… Понимаешь, Валюш, есть негласное мужское правило… И оно предписывает никогда не останавливаться на полпути…
— Даже предписывает?
— Да. Просто обязывает.
Он подошёл ещё ближе:
— Если взрослые мужчина и женщина уже однажды сказали «А»…
Валентина продолжила:
— …то они просто обязаны сказать и «Б»?
— Да, Валюш… Да ты умница!
Он обнял её и погладил правой ладонью по её бедру. И услышал:
— Ну так я тебе и говорю: БЭ-Э-Э! Пошёл прочь, баран настырный!
С этими словами она с такой силой оттолкнула его от себя, что Вася, пятясь назад, перелетел через весь предбанник по диагонали и больно ударился головой о деревянный косяк. Сильно поморщился.
— Это ещё не всё, это я ещё Пете не сказала, — пригрозила Валентина.
— А что, скажешь? — спросил Василий, держась рукой за ушибленную голову.
— Я подумаю.
— Тогда передай ему, чтобы косяки застругивал, как надо. Халтурщик!
— Обязательно передам. Но сегодня, Вася, ты находился в этом красивом, отделанном своими руками, предбаннике последний денёчек. Вот тебе бог, а вот и порог! Буду рада тебя видеть здесь вместе с законной супругой. Не знаю, что ты там натворил, но всё же советую возвратиться домой. А?
— Бэ-э-э! — обиженно и разочарованно проблеял Василий в ответ.
С небольшой деревянной солонкой в руках, расписанной под хохлому, Валя появилась в доме у Любы. Люба занималась тем, что вытаскивала из шкафов одежду, рассматривала, что-то из вещей откладывала в сторону. Для чего — это Вале ещё было непонятно.
— Ты знаешь, Люба, — неуверенно проговорила Валя, — я бы могла, конечно, сказать, что пришла к тебе за солью. Соль у меня действительно закончилась, надеюсь, насыплешь мне немного… Но. это… я тут недавно твоего Васю выгнала из нашей бани. Вернее, не то, чтобы выгнала, а очень посоветовала идти ему домой и с тобою мириться. Он разве не пришёл?
— Приходил. Я выгнала.
— Да что у вас всё-таки случилось?
Люба промолчала, продолжала перебирать вещи.
— Ну, не хочешь — не говори, — вздохнула Валя. — Что-то серьёзное, значит. Я же тебя уже
— А ты ещё не поняла? Застукала я его. В столовой, с Машкой Зубанчихой! — сорвалась чуть ли не в крик Люба.
Валя пришла в ужас.
— С Зубанчихой? В этом её жутком фартуке? И не побрезговал! Фу!..
Люба удручённо кивнула головой:
— Ага, наш чистюлечка! Чистюлечка! Во всём, кроме этого…
— И тут, значит, стал куролесить, — продолжала возмущённая Валя.- Тогда я тебя понимаю. Я бы тоже выгнала.
— Кого? — Валя подняла на неё глаза.
— Да Петьку моего, кого! Если бы вдруг узнала!
Люба как-то нервно повернулась и снова принялась перебирать вещи:
— Такого, как твой Петя, ещё поискать надо. Так что держи его обеими руками, поняла? Иначе будешь большой дурой. Очень большой.
— Да я-то держу, держу… А что ты одежду шматуешь туда-сюда?
— Я здесь не останусь. Дом выставлю на продажу.
Валя так и села:
— Матерь божия! И всё из-за этого? И каждый раз переезжать? Так тебе и всей Матушки-России не хватит!.. Вот это ты меня ударила по голове!.. И что же — я в медпункте опять одна останусь? Тебя ж не отпустят.
— Заявление мне в районе уже подписали.
— Ой, как же я не хочу! Как я обрадуюсь, если ты всё-таки передумаешь… У меня такая подруга, как ты, только в детстве была. Когда их семья переехала на Дальний Восток, я места себе не находила, металась по постели, будто в жару… Мне её долго потом не хватало… Может, передумаешь?
— Нет, — упрямо качнула головой Люба. — Уеду… Хочу, чтобы ты проводила меня до электрички. Я тебе там, на платформе, перед отъездом ещё кое-что расскажу…
Василий удручённо сидел за столом в своём служебном кабинете, сжав голову руками.
— И что же теперь делать? — спрашивал Василий сам себя, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. — Как выпутаться? Какое найти решение, какой выход?
— Выход есть! — вдруг раздался мужской голос.
Василий вздрогнул. В дверь вкатился маленький, толстенький, прилизанный мужчина, которого мы уже дважды имели честь лицезреть в этом кабинете. На этот раз вместо папки для бумаг он внёс с собой большую, тяжёлую сумку. Пыхтя, поставил её на стол перед своим озадаченным начальником.
— Выход для нашего предприятия в том, Василий Сергеевич, — торжественно изрёк мужчина, — чтобы значительно расширить ассортимент нашей продукции, сделав упор на ходовые товары народного потребления. — Он похлопал по сумке ладонью. — Наши ребята подготовили новые образцы. Хотелось бы согласовать с Вами их наименования и утвердить ассортимент.