Музыкальная классика в мифотворчестве советской эпохи
Шрифт:
Место Бетховена в советской музыкальной культуре определено. Мы ставим вопрос о его «преемнике» Берлиозе. <…> В том-то и заслуга Берлиоза, что, не копируя «букву» Бетховена, он остался верным его «духу» и первый понял классовую сущность и великое идеологическое значение творчества Бетховена 298 .
Особое место в этой ситуации постепенно закрепилось за Шубертом. Младший современник Бетховена, лишь ненадолго переживший его, он не мог всерьез рассматриваться ни как «предтеча», ни как «преемник» главного революционера музыкального искусства. Творчество его ни хронологически, ни содержательно никак не было связано с революционной тематикой. Но поскольку музыка Шуберта традиционно входила в постоянный репертуар российских исполнителей (пусть и незначительным числом его избранных шедевров), то вопрос о ее месте в современности неизбежно должен был прозвучать:
298
Соллертинский И. Гектор Берлиоз. С. 8.
Как ни велико значение Шуберта, а он, к сожалению, не принадлежит к общераспространенным любимцам толпы: это – не то, что Шопен, Чайковский, Вагнер и даже Шуман. <…> Мне кажется, росту его популярности будет способствовать то, что с революциями миновала аристократическая, да отчасти и буржуазная роскошь жизни, – и люди должны устремиться к простоте в искусстве 299 .
Русскоязычная литература о Шуберте «никогда не была очень велика», – как констатировал К.А. Кузнецов 300 в статье, открывавшей сборник к 100-летию со
299
А. К-в [Коптяев А.?] Шубертовский концерт филармонии // Жизнь искусства. 1922. № 6. 7 февр.
300
Кузнецов Константин Алексеевич (1883 – 1953) – музыковед. В 1906 г. окончил историко-филологический факультет Гейдельбергского университета, в 1907 г. – юридический факультет Московского университета, в 1908 г. аспирантуру. Изучал в Германии историю музыки (В. Вольфрум) и композицию (М. Регер). Преподавал в Московском университете (с 1912 г.), в Восточном университете Владивостока (1912 – 1913), в Одесском университете, консерватории и на Высших женских курсах (1914 – 1921). Действительный член и председатель исторических секций ГАХНа и ГИМНа (1921 – 1923). С 1923 г. преподавал (с перерывами) в Московской консерватории (с 1942 г. – зав. кафедрой истории музыки, в 1943 – 1946 гг. – зав. кафедрой истории русской музыки). С 1946 г. ст. науч. сотрудник Института художественного воспитания Академии пед. наук РСФСР. Член ученого совета истории АН СССР, консультант БСЭ. Автор статей по истории русской и западноевропейской музыкальной культуры, творчеству советских композиторов.
В этом отношении крайне любопытно, что даже нынешний, юбилейный, год вовсе не принес с собой того книжного потока, какой пронесся, да в сущности и продолжает еще нестись – в связи с прошлогодним, Бетховенским юбилеем 301 .
Действительно, к моменту шубертовского юбилея в пореволюционной прессе насчитывалось лишь несколько разрозненных рецензий и заметок, связанных с именем композитора 302 , монографическая брошюрка В.Г. Каратыгина 303 , выпущенная Петроградской филармонией к 125-летию со дня рождения Шуберта 304 , и небольшая статья Асафьева (Глебова) 305 . Год юбилея присовокупил к этому списку специальный номер журнала «Музыка и революция» (1928. № 10) и краткий очерк А.К. Глазунова, приуроченный к международному композиторскому конкурсу на завершение «Неоконченной симфонии» Шуберта, объявленному американской звукозаписывающей фирмой «Columbia» 306 , а также переводную биографию В. Дамса, долгое время остававшуюся единственной монографией о Шуберте на русском языке 307 .
301
Кузнецов К. Шуберт в новейших исследованиях // Венок Шуберту. 1828 – 1928. Этюды и материалы / Тех. ред. проф. К. Кузнецова. М., 1928. С. 1.
302
См.: Франц Шуберт. Материалы для библиографического указателя // Венок Шуберту. С. 79; а также: Франц Шуберт: русская библиография / Сост. Ю.А. Степанова, Л.А. Дедюкина // Франц Шуберт и русская музыкальная культура: Сб. статей / Отв. ред. Ю.Н. Хохлов, К.В. Зенкин, Е.М. Царева. М, 2009. С. 288 – 383; Стручалина Э.А. Русская научная литература о Шуберте // Франц Шуберт и русская музыкальная культура. С. 211 – 246.
303
Каратыгин Вячеслав Гаврилович (1875 – 1925) – музыкальный критик и композитор. В 1898 г. окончил естеств. отдел физ. – математ. факультета Петербургского университета. С 1898 г. изучал теорию музыки и композицию у Н.А. Соколова. Один из организаторов и участников кружка «Вечера современной музыки» (1901 – 1912). С 1906 г. печатался в столичных музыкально-критических изданиях. С 1915 г. преподавал на Муз. курсах Е.П. Рапгофа, в Николаевском сиротском институте (1915 – 1918), с 1916 г. – в Петроградской консерватории. Действительный член Института истории искусств в Петрограде (1919). Один из организаторов и участников Кружка друзей камерной музыки, член худсовета Петроградской филармонии, председатель редколлегии муз. изд-ва «Тритон» и др. Автор монографических очерков о русских и западноевропейских композиторах, статей по этнографии.
304
Каратыгин В.Г. Шуберт (1797 – 1922). Пг., 1922.
305
Глебов Игорь. Шуберт и современность // Современная музыка. 1927. № 26. С. 76 – 78.
306
Глазунов А.К. Франц Шуберт. Очерк. Л., 1928. Именно участие в жюри этого конкурса послужило официальной причиной отъезда композитора за рубеж в июне 1928 г., завершившегося его невозвращением на родину (см. об этом: Проскурина И.Ю. «А.К. Глазунов в музыкальной культуре русского зарубежья (опыт исторической и стилевой реконструкции)»: Дис. … канд. искусствоведения. М., 2010).
307
Дамс В. Франц Шуберт / Пер. с нем. В.Э. Фермана под ред. и с предисл. проф. М.В. Иванова-Борецкого и с очерком В.Э. Фермана «Значение творчества Шуберта». М., 1928.
Объяснение, по-видимому, нужно искать в общей согласной оценке аидеологичной природы его творчества. Е. Браудо так характеризовал это шубертовское свойство:
Если Бетховен в борьбе обрел свое право на то, чтобы считаться величайшим композитором 19 столетия и воспитателем человечества, то Франц Шуберт, напротив того, творил музыкальное вне всякой заботы об окружающем мире, в силу какой-то едва ли им самим осо_знанной, духовной потребности. История музыки не знает примера большей специфически музыкальной одаренности, чем Шуберт 308 .
308
Браудо Е. Всеобщая история музыки. Т. 2. С. 172.
«Специфически музыкальная одаренность» Шуберта становилась главной темой для размышлений о нем и одновременно преградой к осмыслению в параметрах нового мышления. Изданная к мемориальной дате литература в первую очередь фиксировала наблюдения о формах и стилистике его сочинений 309 , о генезисе его творчества 310 и влиянии, оказанном на последующие поколения музыкантов, в том числе и русских 311 . В этом отношении особенно любопытна брошюра Глазунова с ее сугубо «композиторским» восприятием творчества Шуберта и анализом его сочинений, нацеленным на практические, своего рода ремесленные выводы. Попытки опробовать на примере Шуберта социологический метод на практике приводили к тому, что исторический экскурс в эпоху европейского романтического движения довольно плохо пересекался с материалом его творчества. В монографической статье Пекелиса в юбилейном номере журнала «Музыка и революция» треть всего текста посвящена именно описанию «общественного момента», предвосхитившего и сопровождавшего появление Шуберта 312 . Собственно музыкальной характеристике отведены только две с половиной страницы, представляющие некоторый вполне автономный по отношению к основной – исторической и биографической – части эпилог.
309
Конюс Г. Шуберт и музыкальные формы // Венок Шуберту. С. 24 – 28; Брюсова Н. Ладовое истолкование «Двойника» // Там же. С. 29 – 38; Иванов-Борецкий М. Вальсы Шуберта. Опыт стилистического исследования // Там же. С. 34 – 51. Конюс Георгий Эдуардович (1862 – 1933) – музыковед, композитор. В 1889 г. окончил Московскую консерваторию (композиция – А.С. Аренский, теория музыки – С.И. Танеев, фортепиано – П.А. Пабст), преподавал там же (1891 – 1899). Профессор (1902 – 1905) и директор (1904 – 1905) Муз. – драм. училища Московского филармонического общества, профессор (1912 – 1919), затем ректор (1917 – 1919) Саратовской консерватории. С 1920 г. профессор Московской консерватории. Руководитель лаборатории метротектонического
310
Беляев В. «Венгерский дивертисмент» Шуберта. К вопросу о восточных влияниях в европейской музыке // Венок Шуберту. С. 52 – 55; Кузнецова В., Кузнецов К. Германская песня до Шуберта. Нотографические и библиографические заметки // Там же. С. 56 – 69.
311
Алексеев М. Первые встречи с Шубертом. Из истории русской музыкальной культуры // Венок Шуберту. С. 13 – 23. (Предположительно, Алексеев М.П. или Веневитинов М.А. Алексеев Михаил Павлович (1896 – 1981) – литературовед, историк культуры, текстолог, музыковед. Учился в Киевской музыкально-драм. школе М.К. Лесневич-Носовой (1907 – 1914), на славяно-русском отделении историко-филологического факультета Киевского университета (1914 – 1918). В этот период публикует первые работы, которые посвящены русским композиторам. Преподавал в Киевском университете (1919 – 1920), в Новороссийском (Одесском) университете (1920 – 1924), работал в Одесском областном архиве (1920 – 1922), в Одесской публичной библиотеке (1924 – 1927). С 1927 г. преподавал в Иркутском государственном университете (с 1928 г. – профессор и зав. кафедрой). С 1928 – член Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества. С 1932 г. – зав. кафедрой зарубежной литературы ЛГУ и сотрудник Пушкинского Дома ИРЛИ АН СССР (1950 – 1963 – зам. директора по научной работе, с 1956 г. зав. сектором), профессор ЛГПИ им. Герцена (1934 – 1952), профессор и зав. кафедрой всеобщей литературы Саратовского университета (1942 – 1944). Председатель Пушкинской комиссии при Отделении литературы и языка АН СССР (с 1959 г.), руководитель издания ПСС Тургенева (с 1960 г.), член редколлегии сборников «Музыкальное наследство» (с 1962 г.), редактор «Временника Пушкинской комиссии» (с 1963 г.), председатель Советского комитета славистов и вице-президент Международного комитета славистов (1970). Академик АН СССР (1958). Почетный доктор университетов Ростока (1959), Оксфорда (1963), Парижа и Бордо (1964), Будапешта (1967). Член-корреспондент Британской академии (1972). Автор исследований о роли русской литературы в мировой культуре, научный редактор ряда изданий. Веневитинов Михаил Алексеевич (Алексеев М., Венев М.А., М. В-ов, Театрал и др., 1844 – 1901) – археолог, муз. деятель и композитор. Учился в Петербургском университете. В 1868 г. организовал Воронежское отд. ИРМО, в 1870 г. там же – муз. школу. С 1875 г. работал в Имп. Археографической комиссии. С 1896 г. – директор Публичного и Румянцевского музея в Москве (куда передал свой архив и библиотеку). В 1870 – 1880-х гг. писал в периодике о музыке. Племянник поэта Д.В. Веневитинова, внук композитора и муз. деятеля Мих.Ю. Вильегорского.
312
Пекелис М. Франц Шуберт // Музыка и революция. 1928. № 10. С. 15 – 18.
Более обстоятельно подошел к решению той же задачи В.Э. Ферман 313 в своем предисловии к выполненному им переводу книги Дамса, имевшем своей целью дополнить его документированное исследование «правильными» социологическими комментариями. «Духом времени» Ферман объясняет в результате не только эмоциональные контрасты, определяющие атмосферу шубертовской музыки, но и
<…> сочетание <…> объективной упадочности художественно-конструктивной формы и вместе с тем здоровым полнокровием подлинно-народной, идущей из общественных низов, демократизации искусства<…> 314 .
313
Ферман Валентин Эдуардович (1896 – 1948) – музыковед. Музыкальное образование получил дома. Выступал как пианист. Учился на юридическом факультете Московского университета (1914 – 1917), занимался теорией музыки (у А.В. Никольского). В 1919 г. окончил Ростовский университет. Учился в Донской консерватории (1919 – 1921, фортепиано – Н.З. Хейфец, теория музыки – М.Ф. Гнесин). Работал в муз. секции Донского отдела нар. образования, был муз. инструктором и концертмейстером в клубах. В 1927 г. окончил Московскую консерваторию (теория музыки – Г.Э. Конюс, композиция Г.Л. Катуар, С.Н. Василенко), в 1930 г. там же аспирантуру (у М.В. Иванова-Борецкого), с 1930 г. преподавал (с 1935 г. – профессор, 1937 – 1943 – зав. кафедрой истории зап. – европ. музыки). Зав. кафедрой истории музыки Муз. – пед. института им. Гнесиных (1944 – 1947). Сотрудник Института истории искусств АН СССР (1946 – 1948). Автор работ по оперной драматургии, истории западноевропейской музыки XIX в.
314
Ферман В. Значение творчества Шуберта // Дамс В. Франц Шуберт. С. 10.
И тут же вынужден признать коренное различие между двумя композиторами – ближайшими современниками и земляками:
Если каждая симфония, каждый квартет Бетховена являют собою какие-то разрешаемые в музыкальном плане философские проблемы, с одной стороны, и, с другой, с исключительной силой сконденсированные и художественно-претворенные идеи гражданственной морали, – то симфонии и квартет Шуберта, несмотря на свою внешнюю объемность, представляют полный отказ от каких бы то ни было художественно-монументальных или общественных идей 315 .
315
Там же. С. 10 – 11.
Стиль Шуберта, по характеристике Фермана, также принципиально отличен от бетховенского:
В то время как у Бетховена мелодия является тематическим эмбрионом, первичной ячейкой музыкальной идеи, из которой вырастает в логически-законченной разработке вся стройная конструкция музыкально-тектонического сооружения, – почти всякая мелодическая тема Шуберта сразу же дается в цельном, завершенном, вполне сформированном виде. Дальнейшему развитию такие темы не поддаются, они в самом своем существе уже противоречат попыткам музыкальной диалектики: такую тему можно варьировать, изменять ее освещение и гармоническое окружение, разнообразить краски и т.д., но не развиваться в том смысле, как это понимали классики. <…> Поэтому и сонатная форма для Шуберта – не музыкальная борьба тем, как для Бетховена, а лишь медленное изображение переживаемых настроений в их последовательно чередующейся смене <…> 316 .
316
Там же. С. 11.
Все эти различия, довольно точно описанные Ферманом, по новой «социологической» версии, активно разрабатываемой в это время в музыкальной науке, напрямую обусловлены историческими обстоятельствами:
Учащенный социальный пульс революционных лет вызвал усиление и концентрацию художественно-музыкальной динамики, что выразилось особенно заметно в симфониях Бетховена (но не в последних!). Послереволюционные годы, годы относительной общественной анемии, привели музыкальное искусство к некоторой статичности, обусловившей указанные выше эстетические особенности новой романтической школы симфонизма. Самая идея симфонизма, как кинетического начала, здесь в значительной мере снижается и уступает место идее музыкально-оркестровой живописи, идее художественной статики по существу 317 .
317
Ферман В. Значение творчества Шуберта. С. 12.
Тем самым вполне логично предположить, что именно Бетховен, чье искусство во всем комплексе его характеристик порождено исключительно «учащенным социальным пульсом революционных лет» при зияющем отсутствии личности самого автора, не берущейся в расчет в этих рассуждениях, а не Шуберт, также взятый за скобки собственного творческого развития, но по умолчанию воспринимающийся как пассивное дитя «общественной анемии», может служить историческим аналогом современной Ферману ситуации «загнивающего Запада» и ориентиром на будущее. Ко всему прочему Шуберт охарактеризован автором предисловия как «исключительный лирик и миниатюрист по своей природе», невзирая на наличие в его творчестве большого числа крупных форм, включая симфонии, оратории, оперы и мессы, поскольку, по мнению Фермана, «большие по объему сочинения Шуберта с этой стороны никого в заблуждение ввести не могут <…>». Они являются следствием «импрессионистически-расплывчатого изложения» и «элемента типично-венской музыкальной болтовни» 318 .
318
Там же. С. 13.