Музыкальный Дом
Шрифт:
— Что-то я вообще не заметил каких-то результатов с вашей стороны, мистер Грэм. Доктор Блум и агент Хоббс уверены, что вы особенный. Я же хочу поймать Лектера, и, если вы не можете выдать хоть какую-то полезную информацию, вас вернут в вашу квартиру и оставят в покое. Вы же этого хотите?
— Уилл сказал, что поможет, — вмешалась Эбигейл, что Кроуфорда только разозлило сильнее.
— Агент Хоббс, я вас не спрашивал. А вам, Грэм, я настоятельно советую прекратить играть в святую недотрогу и заняться делом. Мне нужен Лектер. Живой или
Уилл знал таких людей. Или Лектер знал, что было сейчас для него одно и тоже. Кроуфорд хочет всего и сразу и считает, что добиться правды — самое важное, и средства не имеют значения. Даже если потребуются жертвы, даже если весь путь будет устлан костями, он достигнет цели все равно. С упрямством локомотива, несущегося по рельсам в ад. Он видел в Уилле одну из таких жертв. И если к этому он привык за свою жизнь, то тот же взгляд на Эбигейл вызвал в Уилле волну ярости.
Он посмотрел Кроуфорду прямо в глаза.
— Вы воняете дезоморфином, которым пичкали свою жену. До сих пор спите на ее постели. Сколько? Полгода? Больше. Гораздо больше, потому что вы начали с морфия. А теперь трупный запах пропитал спальню, и никакие живые цветы не спасают.
Желание причинить Кроуфорду боль затмило его разум, как будто они остались в комнате вдвоем. Знакомая тишина и мерное движение метронома. Щелк. Агент смотрел на Уилла с медленно нарастающим гневом. Провокации, Джек? Правда? Он собаку съел на провокациях. И не только собаку.
— Она пыталась покончить жизнь самоубийством. После попытки вы держали ее на дезоморфине, чтобы купировать приступы кашля. Вы ведь знали, что дезоморфин ее и убьет в конце концов. Остановка дыхания. Вы удерживали ее на этом свете, считая, что вам виднее. Ну и что, что она хотела покоя и смерти, ведь она была нужна вам. Вы слишком любили ее, чтобы отпустить. Любовь толкает нас на самую большую жестокость, не так ли, Джек?
На лице Кроуфорда мелькнуло узнавание, и Уилл осекся. Он потряс головой и молча вышел из комнаты, боясь даже подумать, как на него все это время смотрела Эбигейл. Конечно, Уилл мог спихнуть всю вину на свой дар. В ту секунду, когда он смотрел на Кроуфорда, он никогда не чувствовал запахи острее. Они были картой, отчетом, который он мог прочитать одним простым вдохом. Но вот желание защитить Эбигейл было полностью его, и Уилл без раздумий воспользовался разумом Лектера в своих целях. Более того, он не был уверен, что сделал это в последний раз.
— Ты в порядке, кудряш? — внезапно спросила незнакомая женщина.
Она пришла с агентами, одетая по-граждански в кожаную куртку. На руках у нее были медицинские перчатки.
Уилл оглянулся. Как он оказался в просторной кухне, он не мог себе даже представить. Он искал убежища. Судорожно выдохнув, Уилл растер лицо ладонями, пытаясь прийти в себя. Его зовут Уилл Грэм, и он в Балтиморе, штат Мэриленд. Его зовут Уилл Грэм.
— Неважно выглядишь.
— Я? А, да. Все нормально. А кто вы?
— Беверли Катц. Я из
— Знаешь, кто я?
— А кто не знает? Спорим, к вечеру тут будет шайка репортеров, кто-нибудь обязательно проболтается газетам за пару тысяч баксов. Выглядишь, как привидение. Тебе бы выпить чего покрепче.
— Алкоголь мне не помогает.
— Звучит как вызов, — она ухмыльнулась.
— Все становится еще хуже, я пробовал. Знаешь, что бесит меня больше всего? Что все это абсолютно бесполезно. Все это. Каждый здесь знает, что Лектер виновен, молчит и ждет, будто я, как какой-то волшебник, достану его словно кролика из шляпы. Кроуфорд отчаялся настолько, что обратился к психу вроде меня, и сам же не дает мне работать.
Катц прислонилась к кухонному столу спиной и сложила руки на груди.
— Улики против Чилтона были слишком очевидны. Мы догадываемся, что Лектер убивал людей много лет. Но ничего не нашли во всем гребаном доме, а я умею искать очень тщательно. Мы не можем даже объявить его в уголовный розыск. Представь, кудряш, если Лектер войдет в эти двери, мы ничего не сможем ему сделать.
— Он не вернется.
— Почему ты так уверен?
— Он забрал с собой ножи.
Катц проследила за его взглядом и увидела пустые щели в подставке. Они переглянулись.
— Не спрашивай.
— Слушай, реально выглядит как магия.
— Заткнись.
Уилл заметил веселые морщинки в уголках ее раскосых глаз. Скорее всего, корейские корни. Второе поколение эмигрантов, судя по отсутствию акцента. Катц рассмеялась и покачала головой.
— Ладно, фокусник. Я отвечу на все твои вопросы, только чтобы Джек не услышал, иначе он меня прибьет.
Уилл открыл было рот, как в комнату зашли еще двое, на этот раз в белых халатах, разговаривая на манер близнецов.
— Опа, Бев, поймали на горячем.
— Теперь не отвертишься.
— Она уже спросила про свою двоюродную бабушку из Сувона?
— Из Соннама, — поправила его Катц, закатив глаза. — Это мои коллеги, Прайс и Зеллер.
Тот, что постарше, с седыми волосами, молча кивнул, а молодой, c легкой небритостью, помахал рукой.
— Они выглядят как пара придурков, но на самом деле они хорошие специалисты.
— А еще Зеллер тайно в меня влюблен, но мы справляемся с этим сугубо профессионально, — внезапно добавил Прайс.
— Тебя смутило только это? Какая вообще тайная любовь, если моя девушка в курсе?
— А-а. Так вот почему она позавчера весь вечер мне подмигивала. Я думал, у нее нервный тик.
— В том числе. Так что вы тут делаете? Прячетесь от страшного дяди Джека?
— Вообще-то я пыталась рассказать, кто такой Чесапикский Потрошитель, и почему мы думаем, что это Лектер, — терпению агента Катц можно было позавидовать.