Музыкальный Дом
Шрифт:
— Абажуры в фойе на светильниках расставлены для акцента на картинах. Основная цель — затемнить углы комнаты. Создать определенную атмосферу. Сомневаюсь, что в других комнатах иначе, скорее всего, неоготика. Отделкой дома не занимались посторонние дизайнеры. Хозяин прекрасно разбирается в стилях, он разбавил тяжесть готики живыми белыми цветами, спрятав среди них ядовитые. Но зачем?
Он сделал паузу, услышав где-то в глубине дома тиканье часов.
— Подмешанная в еду наперстянка может вызвать сердечный приступ, — последнюю фразу кто-то произнес
Он все еще был один.
В этом был его дар. Порой он не мог отследить, откуда приходит к нему знание, он просто знал. Знал, какие деревья и кусты растут в Мэриленде, что все растения, какие он здесь видел — морозостойкие и не требуют особого ухода. Знал, что при необходимости этот дом мог выглядеть как гладкое, темное нутро огромного животного, готовое в любой момент съесть непрошеного гостя.
Такого, как Уилл.
Он осторожно сел на краешек кресла, положив сумку к себе на колени. Ему нужно было подумать.
— Мистер Грэм! Мистер Грэ-эм? Как в жопе у негра.
Эбигейл зашла в дом, в нос ударил запах пыли и затхлости. Она неуверенно сделала несколько шагов по плиточному полу, развернулась и увидела темный силуэт в кресле.
— А-а!
Она чуть не выронила пакет с едой и, чтобы не упасть, сделала два шага назад.
— Мисс Хоббс? — раздался слабый голос.
— Грэм? — Эбигейл сложила пакет на пол и включила ближайший светильник. Ее сердце до сих пор стучало где-то в горле. Грэм сощурился, сидя в кресле. — Вы чего тут делаете?!
— Вы меня привезли.
— Не в смысле здесь, а здесь. Я думала, вы уже распаковались и осмотрели дом. Уже восемь вечера. Как вы собираетесь помогать делу, если все время будете сидеть в прихожей?
Казалось, Грэму эта мысль даже в голову не пришла.
— Здесь все не то, чем кажется.
— В смысле?
— Дом. Он не то, чем кажется.
Эбигейл нахмурилась. Пространные философские разговоры не были ее сильной стороной. Может, его что-то напугало? Шумы в доме? Она прошла в арку в коридор и по ступеням попала в какую-то большую комнату.
— Не выдумывайте, вам не грозит никакой опасности. Тут совсем неплохо. Богачи, конечно, всегда с причудами… — она нащупала возле двери переключатель и дернула его вверх. — Едре-ена мать!
Комната была раза в три больше ее собственной. До уровня колена стены были отделаны деревом, а дальше шли обои цвета зеленой травы. Огромное жерло камина выглядело как дупло исполинского дуба, в центре стоял серый диван, стол и пара изумрудных кресел. Да здесь можно в волейбол играть!
— Я не знаю, что вам там показалось, Грэм. По мне, так хозяин дома показушный хрен с понтами до самого западного побережья. Это что, черепа животных?
Ее взгляд привлекли знакомые очертания. В охотничьем домике отца до сих пор висела невероятная коллекция рогов: от спелых, полтора метра шириной взрослого лося до совсем молоденьких рожек — их называли панты, и они славились своими целебными свойствами. Гаррет всегда использовал каждый дюйм
Черепа и голова оленя на стене были прекрасного качества, уж в таксидермии она знала толк.
— Хорошо обработали.
Рядом с ней вдруг оказался Грэм, неслышно подойдя сзади. Он положил руку рядом с ее ладонью прямо на белый гладкий лоб.
— Он сделал их сам.
Казалось, его глаза смотрели куда-то сквозь реальность. Может, он просто врал, но на этот раз Эбигейл могла его проверить. В обработке костей она разбиралась, как никто.
— Ножом?
— Он срезал только веки, остальное снял голыми руками.
— Мозг?
— Взболтал проволокой и вынул пинцетом. Затем промыл водой.
Ладно, в этом он не ошибся. Настоящий мастер действительно бы свел к минимуму скобление ножа по кости, предпочитая всем инструментам чувствительные пальцы. Отец тоже так делал, и они могли провести целые выходные лишь вдвоем, охотясь, обрабатывая шкуры или занимаясь поделками. Ох уж эти «счастливые времена».
Эбигейл тряхнула головой.
— Вываривал полностью вместе с рогами?
Лицо Грэма разгладилось, он прикрыл глаза, будто мечтая наяву.
— Это был эксперимент, — его голос обрел музыкальную интонацию, как у актера, слегка спотыкаясь на глухих согласных. Эбигейл не помнила, чтобы слышала у него акцент. — Для варки пригодился бойлер с индикатором температуры. Для отбеливания — два раствора с разным соотношением аммиака и перекиси. Череп барана вышел пробным, к сожалению, зубы отвалились, зато африканская антилопа получилась гораздо лучше.
Эбигейл проверила соседний череп на подставке. Верхняя челюсть действительна была с зубами без единого следа клея, но лучше него был только маленький череп олененка в центре. Грэм повернул к ней голову и открыл глаза. Не понимая, почему, Эбигейл отшатнулась. Она уже видела этот взгляд, после него отец обычно отправлялся на охоту. За людьми.
— Грэм?
Он моргнул и убрал руку с черепа.
— Мисс Хоббс, вы когда-нибудь боялись чего-либо, что не могли объяснить?
— Конечно.
— А я нет. И это чувство для меня в новинку.
Он отодвинулся от нее и тут же ссутулился, мрачно проговорив:
— Послушайте меня внимательно, мисс Хоббс. Мы с вами в центре бури, о которой ничего не знаем. Отступите, пока не поздно. Я готов поспорить, что вас используют ровно так же, как и меня, но я, по крайней мере, привык ожидать от людей худшего. Вас ждет огромное разочарование. Что касается этого места, поверьте мне на слово, это не дом, — Грэм покачал головой, — это логово. И мы только что нашли кости на входе.