На одинокой дороге

Седов Константин

— Бригантина — донеслось до Курти снизу. Это Клеон. Чего орет-то? Курти вглядывался — двухмачтовый, на фоке паруса прямые, на гроте косые. Точно бригантина, и что так испугало-то?

— И что? От каждой бригантины теперь шарахаться? — Лукас разделял мнение Курти, стараясь успокоить Клеона.

И тут Курти вспомнил. Бригантина считалась излюбленным пиратским кораблем. Как, впрочем, и кеч, шхуна, бриг. Но кечи в открытом море не попадались — это прибрежный корабль, а у шхуны ходовые качества были ниже. А бригантина быстроходна и вместительна, что позволяло держать на ней большую команду, что важно при абордаже, есть место для добычи. Иногда пираты использовали

бриг, но это корабль редкий и дорогой. Бывали пираты на барках, но это редкость и ходили на таких только настоящие морские волки. Фок, грот — прямые и бизань с косыми. По сути — большая бригантина, только вместо двух мачт — три. Но именно поэтому барк не очень маневренный и управлять им надо уметь — зато если разовьет скорость, то его уже не остановить. Вместительный и на нем, как правило, большая команда, что, как уже говорилось, при абордаже имеет решающую роль. Барки бывали северные и южные. Северные — тощие, вытянутые и вполне маневренные. Применялись как военными, так и торговцами. Южные, выросшие в барки из коггов и нефов — широкие, башмакообразные — любили купцы. Корабль идеально подходил для перевозки большого количества товаров. Хорош для обороны, но вот нападать на таком — бессмысленно. Он вряд ли кого-нибудь догонит. Но это была бригантина.

— Эй, в гнезде?!

Курти свесился вниз.

Капитан, задрав голову прокричал:

— Под каким флагом идет — видно?

— Нет — заорал в ответ Курти, — они вообще без флага!

Капитан, что-то произнес себе под нос, что-то вроде — «вот и я не вижу».

Бригантина тем временем прочно встала на курс и шла им в кильватер.

Их будто услышали, и над фоком бригантины медленно поднялся зеленый вымпел с желтым грифоном. То есть тем же, что буйно колыхался у Курти над головой.

Кричать об этом Курти не стал — тем внизу в подзорные трубы наверняка было видно. Тем более они от них не отрывались.

Странно. Почему прежде корабль шел без флага?

Бригантина изначально легче пинаса и судя по высокой ватерлинии, ничем не груженная. Она продолжала стремительно, по морским меркам, приближаться. Ее уже было видно с палубы и матросы занятые работами с любопытством посматривали в ту сторону. Несколько из них откровенно забив на работу, подошли к борту и оглядывались на приближающееся судно. Они о чем-то переговаривались между собой, но особой тревоги не проявляли. То ли люди бывалые, то ли не верили, что это могут быть пираты, так как видели желтый вымпел.

Бригантина шла за «Канарини», как привязанная, но по-прежнему непонятно — специально, или нет? Последнее вполне объяснимо — это торговый путь и шли оба корабля фордевиндом, но вот не реагировать на появившееся рядом подозрительное судно, было нельзя.

Капитан пришел к тому же выводу и отдал короткую команду Лукасу. Толстяк понимающе кивнул и поманив за собой боцмана нырнул в трюм.

Так прошел почти час. Бригантина неуклонно приближалась, капитан перешел с мостика на корму и не сводил с корабля подзорной трубы. Он все больше хмурился и нервно постукивал коленом по борту.

Курти разглядывал приближавшийся корабль с любопытством, но без особого страха. Он не верил, что с ним могло что-то произойти. Все по-настоящему плохое осталось там — в Елове.

Бригантина была уже совсем близко. Сверху Курти уже мог видеть ее палубу, почему-то пустую. Кое-где мелькало движение, но слабо-различимое, да и далеко все еще. Обзор перекрыт такелажем. Только, что-то в этом такелаже шевелилось.

Потом неяркое прежде утреннее солнце взбодрилось

и стало бить «Канарини» в спину, практически ослепив их.

Часа через полтора солнце запрыгнуло за тучу и Курти увидел — бригантина была уже менее, чем в кабельтове от них и на ее вантах и шкотах сидели люди. Много. Полуголые, несмотря не нетеплую погоду, в руках держали луки и арбалеты. Нос облепила большая и колючая толпа. Остатки солнца прыгали по мечам и топорам.

То же разглядели капитан с Клеоном. Капитан подался вперед, как бы заостряя внимание на какой-то только ему видимой детали, оторвался от трубы и скомандовал:

— Боевая тревога! Корабль к бою, экипажу аврал!!!

Яростно засвистел в дуду боцман и сразу же дико прокричал, повторяя:

— Аврал!!! Свистать всех наверх!

Курти вцепился в края бочки и с полуоткрытым ртом смотрел, как Аргелийский флаг бригантины спустился вниз, а на смену ему прытко выпрыгнуло и заколыхалось на ветру черное знамя с белым черепом и скрещенными под ним белыми саблей и костью.

Часть команды «Канарини» выстраивалась цепочкой у трюма, но большая часть лезла по вантам вверх на мачты.

На палубу выскользнули Лукас и Клеон закованные в панцири, с капеллинами на голове. На Лукасе шлем держался криво, сползал и тот неловко поправлял его пухлой рукой. В руках сжимал охапку пик, торчащих в стороны. При выходе из трюма споткнулся, пики наклонились и бросились на матросов. Те с ругательствами отскочили в стороны. Лукас удержался на ногах и поспешно раздавал копья. За ним из трюма появился еще матрос, стал передавать разнообразное оружие дальше. Цепочка вооружалась. Матросы хватали мечи и топоры.

Бригантина неслась на них, как снежный ком с горы — скорость невероятная. Пиратский корабль шел прямо в кипящем кильватере пинаса, стремительно разрезая воду. Курти показалось, что в какой-то миг бригантина их протаранит.

— К повороту фордевинд приготовиться! — Ветер в ушах, все вокруг что-то орут, но команду капитана расслышал даже Курти в гнезде. Матросы на реях стали хвататься за шкоты.

Бригантина почти задевала корму. Курти видел, как несколько пиратов на носу бригантины раскручивали в руках железные крюки на тросах. И невысокий, почти голый человечек, одетый только в меховую безрукавку и рваные кожаные штаны, хищно оскалившись лютой беззубой улыбкой завопил:

— Лови грапнель тварь! — и отвел назад руку с крюком.

— Травить шкоты! — жесткая, быстрая, но хорошо различимая команда капитана. Он по-прежнему стоял на самой корме, ближе всех к пиратам.

Матросы на реях под Курти бешено задергали тросы. Часть парусов поползла вниз, часть вверх, на соседней мачте опустили гика-шкот.

— Поворот!

Рулевой вращал штурвал.

«Канарини» круто нагнулась и чуть ли не плашмя легла на воду. Курти второй раз за сутки едва не вылетел из гнезда, судорожно хватаясь обеими руками за мачту и стараясь упереться в дно бочки ногами. Тяжелая лазурь воды промелькнула в десяти футах от него. Лицо обдало влажным холодом.

«Канарини» повернув, замедлила ход, и бригантина пролетела мимо на все той же бешеной скорости. Курти поднялся со дна бочки и, уцепившись за ее края, высунулся. Беззубый в меховой безрукавке что-то вопил, выбирая из воды утопленный гранпель.

Курти впервые разглядел название, аккуратно написанное красной краской на борту: «Праведник греха».

Теперь этот «Праведник» разворачивался в их сторону.

Новичок в терминах Курти совсем запутался. «Канарини» повернул, хотя ветер дул с другой стороны.