На пороге любви
Шрифт:
– Снимите это.
Клеон чуть не подпрыгнула от внезапного приказа, решив, что Эллис заметил ее движение.
– Что – это?
Он кивнул на ее голову, и она, подняв руку, почувствовала диадему, которую забыла снять.
– Она поддельная, – продолжал он ехидным тоном. – Я-то думал, что такая ценительница настоящего, как вы, должна была бы понимать это. В любом случае это вряд ли улучшит внешний вид деревенской кошечки.
Раздосадованная его критикой, Клеон сдернула диадему со спутанных кудрей. Эллис уселся на угол
– Сегодня тот день, когда блудная дочь возвращается домой, не так ли? Каким поездом вы едете?
Она ответила:
– Я уйду на полчаса раньше. Вы не против?
– Вряд ли я уволю вас с работы только за это. – Он улыбнулся. – Но имейте в виду, что в понедельник утром вы должны быть на месте вовремя. – Эллис взял скрепку и начал гнуть ее. – Наверняка Айвор будет в восторге, увидев вас. Я думаю, он не раз звонил вам после вашего переезда?
– Нет, ни разу. – Эллис был удивлен. – Я сама звонила ему. – Клеон сцепила руки и разглядывала их. – Обычно он предпочитает, чтобы инициативу проявляла я. Он слегка... – Клеон поколебалась, вздохнула и закончила: – ...слегка застенчив.
Эллис сидел, покачивая ногой и ничего не говоря. Скрепка была уже разогнута в прямую линию.
– Вы можете оказать мне услугу, Клеон? Не навестите ли вы мою бабушку? Она будет рада вас видеть. Я говорил вам, что ей нравится, когда рядом молодежь.
– Конечно, я к ней зайду.
– Спасибо. – Он с сожалением посмотрел на то, что сделал со скрепкой. Она теперь была бесполезна, и Эллис выбросил ее. Он встал рядом с Клеон, положил ей на плечо руку и посмотрел на бумаги, лежащие перед ней.
Клеон беспокойно напряглась и опустила руку, чтобы прикрыть свою статью, но нечаянно сдвинула скрывавший ее лист. Несколько первых строк оказались на виду и привлекли внимание Эллиса.
– О чем это? – Он прочитал вслух: – «Давайте посмотрим правде в глаза: весь модный бизнес нацелен на делание денег». – Эллис взглянул на Клеон и с любопытством заметил, что ее щеки пылают. Он потянулся, чтобы взять лист.
Она испуганно впилась пальцами в его руку:
– Это просто... просто я кое-что написала. Это еще не закончено и не годится для чтения.
– Не отпустите ли вы мою руку, мисс Эстон... – сказал спокойно Эллис. Она тут же освободила ее. – Хорошо, теперь я был бы рад, если бы вы дали мне прочесть то, что написали.
Когда он говорил таким внушительным тоном, Клеон не могла отказать. Она протянула листок и стала с беспокойством ждать его реакции.
«Давайте посмотрим правде в глаза, – писала Клеон, – весь модный бизнес нацелен на делание денег. А деньги в наше время находятся в карманах молодых людей. У них нет ни других привязанностей, ни расходов, ни ответственности, кроме тех, что они устанавливают для себя сами. Они могут тратить деньги так, как им нравится.
И им нравится одежда. Много одежды, большой выбор одежды. Им нравится бутик. Им нравится
Наподобие того, как подбираются ингредиенты для салата, они ходят по магазинам, находя здесь юбку, тут топ, там брюки, а ботинки, ремень и сумку – еще где-нибудь. У молодых врожденное чувство цвета и безошибочное умение угадывать сегодняшнюю моду. Они знают, чего хотят, и приходят за этим.
Кутюрье? Большинство молодых никогда не слышали о них. Адаптированные образцы от великих модельеров? Они даже «спасибо» вам не скажут за это. У них есть собственные модельеры, в основном молодые, создающие для них вещи, которые те хотят носить, – одежду на один сезон, практичную одежду, удобную в носке и не стесняющую движений, которую можно надеть или снять в зависимости от каприза.
«Кутюр» для старшего поколения? Это им не по карману. Это всего лишь прекрасная мечта, сказочная, недостижимая фотография в «блестящем» журнале.
Все это оставляет кутюрье в изоляции. Там он и будет пребывать, пока однажды не исчезнет. Кутюрье был мечтой, а современная женщина не станет платить за мечту, слишком уж она дорога. Поэтому она идет за тем, что может себе позволить, – за реальной вещью, вполне доступной, за той, что можно потрогать».
Эллис прочел все до конца.
– Надеюсь, вы не собираетесь использовать это? – сказал он с нарочитым спокойствием.
Клеон ощетинилась:
– А почему бы и нет?
Он швырнул листок:
– Это не подлежит обсуждению. Совершенно не годится. Вы это, надеюсь, понимаете?
– Может быть, это и не годится для публикации в таком виде, но я рассчитывала на будущее в расчете на те перемены, которые ожидают журнал.
– Вы слишком торопитесь, Клеон. – Все тот же железный контроль над собой, но в его голосе послышалась предупреждающая нота. – Меня нельзя принудить к какому-либо действию, в правильности которого я не уверен. Не думайте, что мне не известно о тактике изматывания, которую вы изобрели в отношении меня.
Клеон потупила взгляд, почувствовав поражение:
– Я все-таки не понимаю, что тут плохого, если изменится содержание статей. Это будет происходить постепенно, так что никто даже и не заметит...
– Послушайте, барышня. – Эллис стальными пальцами взял ее за подбородок и резко поднял вверх. – В недалеком будущем нам все же придется раскрыть карты. Вы мне наговорили таких вещей, которых я бы не стерпел ни от кого из моих подчиненных. Пока, Бог знает почему, я оставил это без последствий. Но я предупреждаю вас, что, если вы проигнорируете мои предупреждения и используете эту статью, вы будете уволены. – Его глаза, безжалостные и холодные, не отпускали ее. – Это не первый раз, когда я угрожаю вам увольнением, но, клянусь Богом, на этот раз это серьезно! Вам понятно?