На развалинах мира

Вольный Владимир Александрович

– Бенедикт согласен. Он сказать, что так и должно быть. Если бы в посёлке быть один человек, который руководить остальным, там быть больше порядок. Он думать, что вы тот человек, которому мы доверять. Вы есть рассчитывать на нас.

Так в нашем лагере стало на трёх человек больше. Нам пришлось отложить охоту, которую я хотел провести в ближайшие дни – для новых соседей нужно было устроить более комфортабельное жилище, чем навес под открытым небом. Хоть погода и дозволяла такое, но я хотел, чтобы они тоже имели хорошую и удобную хижину, вроде нашей. Кроме того, раз уголовники так интересовались моей персоной, то не следовало надолго покидать удобные, для отражения любой атаки, дом и скалы…

Бен оказался настоящим специалистом по ловле рыбы – Салли не преувеличивала, когда упомянула о его достоинствах! Он посмотрел,

как Элина забрасывает удочку, покопался в наших запасах, что-то долго мастерил с крючками и, с гордостью продемонстрировал всем сложную конструкцию. Мы все отправились на берег – смотреть, как действует его изобретение. Мулат забросил его в воду, в руках у него остался длинный конец верёвки, к которой была привязана эта снасть. Через какое-то время, он стал тянуть веревку, и мне пришлось ему помогать – так тяжело оказалось её вытащить на поверхность. Едва показались первые крючки, как женщины стали громко выражать свой восторг – на снастях висело не менее десятка здоровенных рыбин! Большая ее часть смогла сорваться – мы провожали каждую криками отчаяния. Но и оставшейся, которую мы успели достать, хватило нам с избытком. Бен пояснил, что сорвались в основном со слабых крючков – слишком сильная рыба попалась. Будь там не обычные крючки, а специальные, приспособленные для ловли крупных рыбин – всё было бы иначе! Он плохо говорил и, при Салли, предпочитал совсем молчать. А она так вжилась в роль переводчика, что не давала ему сказать и слова. Пришлось вмешаться Нате – она пару раз оборвала женщину, когда она порывалась встрять в разговор, и это подействовало отрезвляюще. Бен стал говорить, а мы, хоть и с трудом, – понимать его речь. Отношения между нами стали напоминать большую семью, и главой её, как ни странно, стала именно Ната. И Элина, и Салли, слушались её во всём. Первая, в силу уже сложившейся привычки доверять своей подруге, а вторая – потому что видела, как уверенно себя ведёт Ната. Возраст, так сильно разделявший их, уже не учитывался! Само собой, что не оспаривались и мои решения – но всегда обсуждались на своеобразных собраниях. Они стихийно, возникали по вечерам, когда мы отдыхали после напряжённого дня. Бен подсказал, а мы ободрили, – вырыть прямо на месте стоянки, колодец. Отдаленность родника от жилища его не устраивала. И, хоть чистота ручья, впадающего в Синюю, и не подвергалась сомнению, но, по его мнению, вода в колодце, отфильтрованная глиной и песком, была более безопасной. А главное, на случай внезапного нападения врага, свой источник внутри нашего лагеря никак не мог помешать. Это соображение убедило меня больше прочих, хотя до сих пор чужаки так и не появились. Нас тоже стало больше, но не до такой степени, чтобы перестать бояться их прихода…

Копали все вместе – когда было время. Так как Бен, кроме снасти, придумал ещё и корзину, – это был, вообще, новый способ ловли – то рыба у нас не переводилась. Он сплёл из травы, наиболее годившейся для этого дела, что-то, вроде длинной бочки, только раза в два длиннее, чем, если бы это была настоящая бочка, и зауженной к низу. К ней подвязал толстые канаты из того же растения. Задача заключалась в том, чтобы забросить корзину выше по течению реки, да проследить, чтобы отверстие находилось по току воды. Проверяя снасть, мы продрогли до костей – вода в Синей, несмотря на жаркое солнце и давно прогревшийся воздух, была ледяной. Результат не заставил себя долго ждать. Секрет был в том, что вход в бочку был захлопывающимся – достаточно было потянуть за вторую веревку, и она стягивала его как мешок. Но и без этого, попавшая внутрь рыба не могла уже вырваться наружу – она просто не имела возможности развернуться. Бен сказал, что бочку следует оставить на ночь. На следующее утро мы стали её поднимать, и нам понадобились силы всего нашего поселка. Бочка была буквально заполнена рыбой до отказа. На наше счастье, плетеные верёвки выдержали, пока мы волокли ее к берегу, но едва успели вытащить на поверхность, как стебли, обмякшие и основательно потрёпанные, порвались, и вся рыба стала трепыхаться на прибрежном песке. После этого я остановил Бена – рыбы было больше, чем мы могли съесть за один раз. А хранить ее было сложно… Солить было нечем, а оставлять сушиться на солнце и ветре – так, как мы это проделывали с мясом, я опасался. Отсутствие соли, начинало становиться проблемой…

Мы строили им дом – такой же, как и

себе. Разве, что он оказался более меньших размеров – они торопились вселиться в свое жилище, не хотели нас стеснять. Мальчик тоже должен был жить с ними, хоть Ната и предлагала поселить его у нас. Но против этого был я сам. Ребенок был весёлый, очень общительный, понятливый и, тем самым, слишком напоминающий мне того, которого я оставил где-то очень далеко отсюда… Ната, как-то, один раз пошутила:

– Дар, тебе ничего это не напоминает?

– Что именно?

– То, как мы живём сейчас?

– Нет. Поясни…

– У нас словно львиная семья. Прайд. Знаешь, что это такое?

– Знаю, – я усмехнулся когда несколько львов живут одной стаей. Это всегда один сильный и здоровый самец, несколько львиц и все их совместные львята. Бывает, в прайде есть и другие самцы, но они всегда подчинятся главному. А потом, его место занимает более сильный. Закон природы!

– Твоё место не займет ни один лев!

– Так ведь и я не собираюсь спать со всеми самками…

– А хотел бы? Салли – очень интересная женщина… И симпатичная!

– Это как понимать?

Она засмеялась:

– А никак! Но, если бы ты был внимательнее, то увидел, что у нее и у Бена, несколько странные отношения…

Я заметил. Отношения мулата и Салли были не странными – их, вообще, не было. Все ограничивалось необходимостью совместного проживания – и все. То, что должно было происходить между мужчиной и женщиной, давно проживающих вместе, у них не замечалось совсем. Это слегка выбивало нас из колеи – и он, и она были здоровыми людьми и ночевали в одной землянке, давно скитались вместе… Ната, посмотрев на них, заметила:

– Дар, как бы мои слова о прайде, не оказались пророческими…

– Только не скажи об этом при Элине. Боюсь, она не поймет шутки.

– А если это не шутка?

Я промолчал. Заинтересованные взгляды Салли, направленные в мою сторону, я ловил и сам…

Каждый день я с Беном и кем-либо, из женщин, уходили в лесок и заготавливали брёвна для постройки, а потом весь вечер занимались тем, что переносили их в лагерь. Мы уже привыкли к тому, что можем не опасаться диких зверей – они практически не появлялись в окрестностях прилегающих к скалам. Заготовка близилась к концу, когда кажущееся спокойствие было нарушено самым резким образом…

Они появились внезапно, словно выросли из-за деревьев. Их было четверо. Один здоровенный малый, чем-то смахивающий на Бугая, помахивал сучковатой дубинкой рядом с собой и ухмылялся, глядя, как мы стали с Беном спина к спине. Мы были без оружия – я оставил топор, которым рубил деревья, где-то в кустах, а Бен вообще не имел оружия. Ната, ушедшая в дом за водой, еще не вернулась…

– Что, чернозадый, далеко слинял? Вот и встретились… Сейчас мы тебя и твоего приятеля немножко будем учить…

– Что вам нужно? – у меня словно пересохло в горле. Слова произносились с трудом, будто горло внезапно осипло и покрылось жесткой коркой.

– А мы пока не знаем! Вот посмотрим, что да как, тогда и скажем! Хазу вашу пошуруем, жрачку схаваем, баб пощупаем…

– Шли бы вы, ребята…- у меня что-то включилось после этих слов. Я внезапно представил себе, как они входят в дом, видят беззащитных девушек, и… Страха не было. Меня уже трудно было испугать – после стольких столкновений с хищниками, побывав на краю гибели уже неоднократно, я разучился бояться врага. Ступор исчез, уступив место лютой ненависти… Я искал, что бы схватить, чтобы бросить в бандитов и вырвавшись из круга, который они образовали, успеть раньше них добежать до дома. Там был лук, было оружие, там были те, кого я собирался защищать от всех и всего, всю свою жизнь! Бен, уловивший перемену в моём настроении, тоже подобрался и исподлобья взглянул на верзилу. Бандиты перестали улыбаться.

– Ты, фраер шоколадный, что зенки-то вылупил?

Дротик, пролетев перед нашими лицами, оборвал движение ближайшего к нам бандита. Он заорал, схватившись за древко – рука была пробита насквозь!

– Держи!

Я обернулся и едва успел подхватить летящий ко мне лук и колчан. Чтобы достать стрелу и натянуть тетиву, понадобилось одно мгновение. Ната, сощурив брови, вышла из-за деревьев. Она наизготовку держала ещё один дротик. Бен, ловко извернувшись, сшиб одного из уголовников с ног и завладел его дубинкой. Двое оставшихся, замерли, не сводя глаз с нацеленных на них наконечников…