На развалинах мира

Вольный Владимир Александрович

Он с расстановкой, делая паузы, ронял слова, а я прикидывал, как незаметнее ослабить путы на руках. Но узлы были затянуты на совесть…

– Я тебя отпущу… Пусть мои и побрешут малость. Успокоятся… Но больше твоего самоуправства не потерплю. Или…

– Что-то я не понимаю тебя… Зачем такие сложности?

Он осклабился и еще сильнее сощурил глаза.

– Снизошел, таки, до разговора… Вижу, на глазах умнеешь. Это радует. Жить хочется? Живи… Пока разрешаю.

– А дальше что? Ну, принесу я тебе твои поганые шкуры и мясо? Дальше что?

Он положил ногу на ногу и жестко усмехнулся.

– Вот это другое дело. По-деловому. Ну, так слушай…

Сыч говорил

недолго, но, сквозь пересыпанную блатными словечками и оборотами речь, суть я уловил точно. Бандит предлагал мир, в том понимании, в каком он виделся ему. Сычу, в самом деле, не было резона убивать всех подряд. Он прекрасно понимал, что таким образом страх у людей очень быстро уступит место ненависти… Банда рассыпалась – он был откровенен. Удержать всех в одном кулаке можно было только показной жестокостью, и для этого устраивались казни жителей долины и всех, кто осмеливался поднять руку на его людей. План его состоял в том, что, поделенные между мелкими главарями, поселки должны были кормить и обеспечивать банду всем необходимым, что уже и происходило. О будущем, Сыч не задумывался, считая его слишком неопределенным… Он постепенно укреплял свой лагерь в горах – клан, как они его называли. И собирался стать, кем-то, вроде средневекового феодала. Я ему был нужен даже не столько как охотник – таких хватало – сколько пугалом, для своих же… В сообразительности ему отказать было нельзя – бандит понимал, что его стая, зная о том, что где-то есть люди, способные к сопротивлению, будет стремиться держаться вместе – что ему и было нужно!

– Но одно условие…- он уверенно смотрел мне в лицо Никаких фокусов. Убитых я вам прощаю. Но я – не ребята. Завалите еще кого – и все. Тогда и твоему форту, и девкам твоим – каюк. Если в руки попадут… сам знаешь – отдерут по полной программе.

– Ты всё врёшь, Сыч… Твои ублюдки убили уже многих. Ты боишься их больше, чем жителей прерий!

– Каких прерий? Вы что тут, рехнулись все? Один, говорят, в костюме индейца разгуливает, другой клыки на груди таскает… Это не мы – вы дикари! А те, которых наши в землю положили, сами виноваты! Не надо было шмотьё зажимать, да хавку прятать! Делиться надо! – он скривился, припомнив что-то.. Святоша что говорит? Так не нами заведено…

– Святоша – мразь. А это – не дележ. Это – грабеж, если ты еще не совсем нормальный язык забыл. Да и делитесь вы – кровью…

– Да хоть бы и так! – он опять стал нервничать Смотри, умник, Святоша быстрее тебя в дело попал – ему и честь! Я кто, по-твоему? Блатной король и все такое? Не-ет… Я ведь понимаю – одному со всеми не совладать – помощники требуются! Он души в кулак сожмет, а я – волю…

– Девушек, зачем уводите? Звери…

– Ты не заговаривайся, фраер! Братва не месяцами – годами баб не трогала, пока штольню в шахте били! Им что, в кулак дрочить? Когда телок здесь в три раза больше мужиков? Ты сам двух сучек сразу трахаешь – нормально? Пусть развлекаются – от курочек не убудет. А кто не выдержит, так слабым все одно, не жить! И не надо меня зыркалами буравить, я и не таких обламывал! Ты у меня, опять, по рукам да ногам смотанный валяешься – не я! В третий раз говорить не станем! Кишки прикажу вынуть да на сук намотать. А ты будешь идти да раскручивать… Сам! Думаешь, не получится? Получится! Перед тобой одну их твоих подружек раком нагну, а тебе время дам: пока ходишь – жива будет… А как перестанешь – кол в задницу! Так то, тля.. он с внезапным ожесточением пнул меня в лицо тяжелым ботинком.

– Я здесь всему хозяин! Понял? Я! Всё, надоело мне лясы с тобой точить. Или ты моё предложение принимаешь,

или хана тебе и всей твоей братии… И так на уступки иду – кроме покорности ничего не требую.

К Сычу подошел кто-то из бандитов, и они стали шептаться. Главарь кивнул и повернулся ко мне.

– Все, корешок. Сейчас приведут девочек – по-другому петь станешь.

– Дочерей?…

– Ааа, вспомнил значиться? Увели их в лесок. Извини, куда – не знаю. Пока посланцы мои их нашли – одну, кажись, слегка подпортили… Но вернут, не сомневайся! Малость помятой, ну да для тебя, мы свеженькую приготовим!

Я смотрел в его горящие глаза, и просчитывал вероятность того, что бандит не лжет. Они не могли схватить Нату – я бы услышал крики. Его люди могли гнаться за ней сколько угодно – она вместе со мной не раз попадала в такие передряги, что способна была уйти от любой погони! Но Элина – её нога не давала ей возможности уйти… Только бы ей хватило выдержки ни во что не вмешиваться!

– Что молчишь? Так и не надумал?

– Нет. Дружить я с тобой не стану – мне с убийцами не по пути. Мира хочешь… Это не мы – ты нас боишься! Знаешь, что если мы за вас возьмемся – ты из своего клана и носа не высунешь! Договор? Вот тебе и договор – уходи со своей бандой туда, откуда пришел! Тогда, может быть, твоих псов и не тронут…

Тот подскочил и со злобой вскинул руку, в которой появилась увесистая нагайка.

– Все фраер! Кончилось мое терпение! Хотел просто попугать, а придется по настоящему! Смерти ты не боишься – ну так я другие способы знаю!

Тяжёлая нагайка опустилась мне на голову, и свет померк в глазах… Очнулся я оттого, что на меня вылили несколько черпаков холодной воды. Теперь я уже стоял на коленях, а за оба конца кола, под который были подсунуты мои руки, меня держали два человека. За одну сторону ухватился второй из тех даунов, которые вместе с Сычем приходили к нам в Черный лес. Он увидел, как я открыл глаза и глумливо заржал, призывая своего хозяина.

– А… Очухался? Вылей на него еще, пусть пошире глаза откроет. Ему полезно будет посмотреть…

Ещё она порция воды окатила меня с головы до ног. Один глаз у меня заплыл и я не мог хорошо им видеть – нагайка рассекла мне бровь.

– Пока ты валялся, девочек привели…- он, не улыбаясь больше, указал на кусты. Двое молодчиков вышли из обшей своры и через несколько секунд притащили упирающуюся девушку – это была одна из дочерей Бороды, Соня… Она рвалась из рук бандитов, и кто-то ударил ее в живот. Девушка согнулась и затихла.

– Знаешь его?

– Да.. она сглотнула слезы Отпустите меня!

– Ага, как же… Отпустим, только, кое-что, продемонстрируем. Как наглядное пособие. А ты, чмо, смотри – Сыч зло сплюнул перед моим лицом Ну-ка, приподнимите его повыше, чтобы всё в подробностях рассмотрел!

Меня грубо вздёрнули за кол, поставив на ноги. Сыч повернулся и кивнул.

Девушку, которая до того стояла на ногах, мгновенно подсекли подножкой и повалили на землю.

– Не надо!

Она отчаянно вскрикнула. Кто-то дал ей пощёчину, отчего у неё из носа пошла кровь. Сыч зло скривился:

– Эй, зачем тёлку портишь? Я же как сказал – без насилия… По доброму! Сама даст…

Передо мной стал один из подонков, и я увидел у него в руках раскалённый прут. Багровый кончик маячил перед моим лицом, едва не касаясь кожи. Я инстинктивно попытался увернуться от обжигающего жара, но мои мучители только рассмеялись. Прут прошелся по шее, вызвав нестерпимую боль… На ней сразу образовался волдырь. Девушка, которую поставили на колени таким образом, чтобы она все видела, снова закричала: