На развалинах мира

Вольный Владимир Александрович

– Заткнись! Чуха, Патлатый – живо за изгородь. Посмотрите, что там?

Бандиты спешно кинулись за пределы поселка. Остальные сгрудились возле Сыча. Док, жестикулируя и захлебываясь в эмоциях, расписывал монстра самыми яркими красками… Мы перевели глаза – разведка уголовников едва перевалив за взгорку, остановилась, как вкопанная. Морда монстра вновь выросла в траве и издала громовое рычание. Чуха и второй зэк стремглав кинулись назад. Я усмехнулся – Ульдэ зорко отслеживала всех приближающихся к нашему чудовищу и предупреждала заранее условным криком. Сова одобрительно произнес мне

на ухо:

– Наши враги скоро начнут трястись от страха! Встреть Сова такого, и сам бы не рискнул переходить ему дорогу!

– А я – тем более… Но молчи – концерт только начинается!

– Какое еще там чудовище? – из другой землянки показалась заспанная морда Бзыка – я его хорошо запомнил!

– Возле посёлка ужасный зверь! – Док стоял на своём Я его видел!

– Ты что, забыл? Сыч велел всем сидеть и не высовываться, или по шее давно не получал?

– Уймись, – Сыч вышел из тени деревьев и подозвал к себе вожаков Это я ему разрешил. Язвы свои на хрене чем лечить будешь? То-то… Привык в задницу петухов драть – вот и расплачивайся теперь. Все тебе баб не хватает. Где Чуха? Что он орет?

В поселок вбежали встревоженные разведчики и бросились к Сычу.

– Док фуфло не гнал! Там, взаправду, какая-то тварь шляется! Огромная!

– С рогами и зубами, как у крокодила! – ему вторил второй, и мы невольно засмеялись – где он рога разглядел? Но у страха глаза велики…

– Твою мать…- Сыч нервно прошелся по площадке Эй! Бзык! Давай в траву – проверь, что там эти ссыкуны увидели!

Мы переглянулись – успели ли наши мужчины поменять месторасположение?

– Пора.

Сова согласно кивнул. Ожидая, что слова Дока начнут проверять, мы заранее условились о том, какими именно звуками, давать понять нашим о том, что им следует показывать бандитам… Сова особым образом сложил ладони.

– Аук! Аук-кау! Уак! Уак-кау!

Громовой рёв рассерженного зверя послужил ответом…

– Сейчас начнётся!

– Сыч! Грев! Копченый!

– Что такое?

На площадь уже высыпало множество людей. В отличие от бандитов, население поселка понимало, что такое – появление настоящего чудовища, и встревожено стало прятаться среди кустов. Это было ни к чему – нам требовалось, чтобы все увидели монстра своими глазами. А, кроме того, так нас могли обнаружить случайные беглецы. Я резко свистнул. Рёв сразу повторился – на это раз гораздо сильнее и ближе

– Увлеклись ребята. Не стоило так близко подходить! Отводи их!

Сова змеей обвился вокруг ветки, на которой повис над землей, и соскользнул в траву.

– Зверь, пахан! Громадный!

– Здесь?

– Да! Близко! Лаврик вон попытался рассмотреть – так под что-то попал да там и остался! Оно плюется! Я сам видел!

У меня сжалось сердце – неужели, наши подпустили врага так близко? И зачем?

– И что?

– А вот, – смуглый уголовник протянул руку перед собой. На ней стали вздуваться крупные волдыри. Услышав это, я догадался – яд сколопендры! Ната позаботилась о том, чтобы сходство с монстром было самым настоящим!

– Сыч! Охотники, вроде как, идут! Из форта! – Бзык широко раскрыл глаза Я что говорил? Жить хочет, паскуда!

Сыч недовольно прищурился:

– Ччерт!

Не вовремя!

Смуглый вдруг упал на колени – начал действовать яд. Я, все еще, не понимал – каким образом яд попал на тело уголовника?

– Я же тебе говорил! Тут такие гады бродят – жуть берет! На кой хрен мы вообще сюда пришли? Давай когти рвать, пока не поздно! На хрен нам этот поселок? Потом вернемся, когда эта тварь уйдет отсюда! – Бзык, брызгая пеной изо рта, отскочил от смуглого и стал орать на Сыча.

– Пошёл ты! Какой-то скотины испугался? Пошли, посмотрим, что там!

Смуглый дернулся пару раз и затих…

– Сдох… Эй, не касайтесь его – вдруг это заразно? Кто тут есть? Давай, тащите сюда Дока – пусть посмотрит его…

– Сыч, не время. Храп с Бзыком говорят – зверь близко… Надо хоть ребят поставить наблюдать, а то мало ли? Или валим, все вместе, пока он в поселок не бросился?

По некоторой заминке среди собравшихся, я понял, что бандиты готовы поддержать предложение Грева, об уходе, и вовсе не расположены защищать поселок. Сыч, переводя разгневанный взгляд на перепуганных бандитов, зло бросил:

– Чёрт с вами… Тащите девку – с собой заберём. Или, нет, некуда мы не пойдем! Еще не все дела в долине сделаны. А вот ты, Бзык! Ты больше всех орал – вот и иди в горы, тащи туда шкуры и провизию. А заодно – и бабу эту.

Из землянки вывели еле державшуюся на ногах Ладу. Я заскрипел зубами, увидев, в каком она виде… Те лохмотья, в которые она была облачена, вряд ли можно было назвать одеждой. По всему телу красовались кровоподтеки и синяки. Было ясно, что её не только били, принуждая к покорности, – девушку насиловали, так же жестоко, как это делали с её погибшей сестрой…

– Бзык! Башкой отвечаешь, чтобы в стан привели бабу живой! Нечего, лишний раз, девок отсюда таскать, и так уже все норовят удрать из поселка.

– Ясно.

Бзык указал на неё нескольким подручным – на девушку набросили рваное одеяло и, связав руки верёвкой, повели за собой как скотину… Лада не противилось – мерзавцы выбили из нее всю волю. Жители посёлка испугано и с неприязнью смотрели на все это, столпившись. Сыч рявкнул:

– Что собрались? Марш по норам! И чтобы к возвращению – вся жрачка была готова – не то…

Его слова прервало рычание, пролетевшее над площадью. Либо Сова не успел выполнить моего приказа, и люди подошли слишком близко, либо индеец сам решил попугать бандитов!

– Твою мать!

Банда стала стремглав разбирать оружие. Сыч яростно крикнул:

– Ша! Все наружу, что он может против толпы сделать? Давай, живо!

Бандиты быстро вбежали на взгорку, туда, откуда доносился жуткий рев…

– Аааа!

Общий крик ужаса огласил окрестность. Люди стали бросаться кто куда, об оказании сопротивления не было и речи! Сыч, ругаясь и нещадно размахивая нагайкой по сторонам, пытался навести порядок – все было бесполезно. Так продолжалось минут двадцать. Наконец подействовало – ему удалось собрать возле себя около пятнадцати наиболее смелых бандитов и вывести их на пригорок. Я покинул свое укрытие и перебрался поближе – сейчас должна была наступить кульминация, придуманного нами спектакля.