На развалинах мира

Вольный Владимир Александрович

Я перевел взгляд на близнеца. Тот залепетал что-то и рванулся изо всех сил. Чер коротко рубанул его по шее рукой. Пленник обмяк и затих.

– Пусть живет. Его брат уже поплатился за все. А этот – выжег у меня на груди полосы, которые не скоро еще сойдут… Отведите его туда же, и перед самым поселком сделайте так, чтобы он никогда не смог больше никому причинить зла. Мне все равно, как…

Усталость и пустота овладели мною. Я повернулся и пошел прочь. Та, не присущая мне ранее, жестокость, самого меня превращала в зверя…

*******

Так началась эта беспощадная и страшная война. Отряды Сыча метались

по разнотравью, выискивая нас среди оврагов и зарослей. А мы, жалящими змеями, кусали и рвали в куски тех, кого неосторожность или легкомыслие, подвело под наши стрелы и ножи. Никого из мужчин и женщин больше не оставалось в форте, только Туча и мальчик жили там, ожидая, пока туда вернутся его обитатели. В Черном лесу – кратчайший путь к Синей реке! – постоянно дежурили Ульдэ, Салли и Бен. Они должны были предупредить появление бандитов, намеревающихся проследовать к форту. Ульдэ сама напросилась на этот пост. После расправы с Циклопом, девушка стала меня избегать… Мы не рассказывали остальным, какую акцию устрашения произвели, чтобы запугать других – я вовсе не хотел, чтобы об этом узнала Ната или, тем более, Элина. Что-то говорило мне, что девушки, поняв и не осудив эту жестокость, тем не менее, станут относиться ко мне иначе…

Урок, как бы там ни было, подействовал – банда не осмеливалась слишком далеко уходить от поселка, за то в нем зверствовала от души. Сыч приказал удавить пять человек, просто ткнув в них пальцем, и лишь вмешательство, неожиданно осмелевшего, Дока, объявившего, что он не станет больше лечить ни одного бандита, вынудило изувера отменить свой приказ. Пойти наперекор и принудить Дока он не мог – нашими стараниями, в лагере насчитывалось уже более десяти тяжело раненных бандитов. И это число постоянно возрастало. Не считаться с этим, Сыч уже не имел права. Видя, что с теми, кто уже поплатился за все, попав под наши удары, обращаются плохо, другие бандиты просто отказались бы подчиняться совсем.

И все же, главной цели мы так и не достигли. Нам так никто и не помогал. К нам присоединились всего пятеро человек – слишком мало, чтобы вступить в решающее сражение, которого так добивался главарь банды, и от которого так старательно уклонялся я сам. Уже четыре недели шла эта смертельная грызня, и лишь по счастливой случайности, еще никто из нас не был убит. Зато враг потерял убитыми и ранеными более двадцати человек…

– … Измотаем их! Не будем давать ни дня передышки! Ни единого бандита не пропустим в прерии или иные стойбища! Отрежем их от всех поставок! Будем бить – не на поражение, а чтобы добавить к тем, кто ранен, как можно большее число! Не ввязываться в драку – только налет и сразу назад! Убивать беспощадно, в первую очередь – предателей! Они могут помочь им выследить нас в разнотравье. При любой возможности, говорить со всеми, кто встретиться на нашем пути. Все, что здесь происходит, должно быть известно всей долине!

Для нас наступили тяжелые времена… Два раза устраивая облавы в прерии, Сыч чуть было не заставал нас врасплох, и мы едва уносили ноги от разъяренной своры уголовников, оставляя им все… Два раза мы вновь возвращались и сами нападали. Никто не мог чувствовать себя спокойным – ни они, ни мы… Но долго так продолжаться не могло – враг, хоть и потрепанный и лишенный, прежнего покоя, был сильнее…

Череп, обе моих жены, я и Бугай со Стопарем контролировали западную часть от поселка. Сова, Зорька, Чер и Шейла – восточную. Добровольцы, из числа присоединившихся, – Змейку и проход вдоль ее берега к Каменным Исполинам. Не защищенным оставался только путь через пустошь, в предгорья – на открытом месте о сопротивлении нечего было и думать. Но любое передвижение бандитов было нам известно. Кроме того, зоркие глаза Чайки внутри поселка, и редкие, но неизменные встречи с ней – это была обязанность ловкого индейца – давали

нам возможность знать то, что происходило в самом поселке. Наконец, я дождался весточки от решившегося, на что-то, Святоши. Монах, собравший возле себя с десяток единомышленников, хоть и не присоединялся к нам в открытую, но перестал читать свои проповеди о покорности…

– Будет вылазка.. Сова тяжело дышал – его заметили, и он едва смог уйти от погони. Остервеневшие от постоянных неудач, бандиты осмелели и уже не боялись ни ночи, ни хищников, которые могли на них напасть. Впрочем, нам, действовавшим преимущественно в темное время суток, такая опасность угрожала не в меньшей степени.

– Кто поведет?

– Бзык. Сыч разругался с ним окончательно, и тот решил войти в доверие любой ценой. Он собирает только добровольцев и, вместе со своими, хочет устроить налет на форт.

– Он уже забыл о нашем договоре? Тем хуже для него.

Отряд вышел из поселка через день, на рассвете. Они сразу направились к Черному лесу, и я, отправив Черепа за группой Совы, бросился наперерез. Если они, на самом деле, шли к форту – кровопролития не избежать. Мы давно решили – форт отдадим только в крайнем случае. Там была наша база, и там мы могли отдохнуть после этих стычек. И только там мы могли чувствовать себя в безопасности – прерии, после того, как охотники почти перестали появляться в них, запуганные появлением придуманного нами монстра и произволом бандитов, заполнились крысами и дикими собаками. Они обнаглели до такой степени, что иной раз уже подходили к самому поселку, представляя для нас угрозу, не меньшую, чем уголовники.

Мы ждали их в удобном месте. Элина, точно прицелившись в выбранную ею жертву, спустила тетиву, и кто-то из отряда схватился за голову – стрела оторвала ему ухо! Девушка в сердцах взмахнула рукой.

– Промазала! Я метилась в плечо!

– Ничего… Наверстаешь. Это же не снайперская винтовка.

Мы бросились под защиту кустов – боевики, быстро рассыпавшись в цепь, стали искать нас, намереваясь дать бой. Игра в кошки-мышки продолжалась с полчаса, до тех пор, пока в спину бандитам не ударил Сова, а с северной части леса не подоспела Ульдэ и мулат. Зажатые в теснине, меж оврагом, с одной стороны, и холмами – с другой, бандиты залегли. Они уже научились не подставляться понапрасну под наши стрелы и умело огрызались на них выстрелами из своих самострелов и луков. Бен схватился за ногу – короткая стрела пробила ему мягкую часть голени. Он со стоном пытался вырвать наконечник из раны.

– Займись им!

Ната, ставшая у нас, кем-то, вроде медсестры, подползла к Бену и прижала его к земле – стрелы противника продолжали посвистывать над нашими головами.

– Второй! – радостно воскликнула Элина.

Один из прячущихся за стволом дерева, уголовников, осел и сполз на землю. В груди у него торчала стрела девушки.

– Третий Я спокойно зачеркнул на дощечке, которую постоянно носил с собой, еще одну черточку. Общее их количество достигло двадцати шести Первый был убит тобой, когда мы в первый раз попались Сычу вместе со Стопарем. А второй – позавчера, когда мы не дали их фуражирам выйти из поселка. И это – не считая раненых.

Девушка удовлетворенно хмыкнула, а я поразился, насколько быстро она привыкла к тому, что нам приходилось проливать кровь. Но Элина видела, что могут сделать эти нелюди, если попасть в их руки… Самой природой ей было предназначено быть женственной и мягкой, но никто бы не узнал в этой стремительной и меткой охотнице на людей, прежнюю добрую и веселую девушку. Она стала жесткой и суровой…

Банда рассредоточилась, и теперь шла вялая перестрелка с обеих сторон. Нам удалось вывести из строя четверых, а им – ранить, кроме Бена, еще и Салли. На этот раз, более серьезно. Стрела бандита прошила ей плечо насквозь. Женщину следовало немедленно уводить отсюда…