На развалинах мира
Шрифт:
Я тяжело вздохнул, не веря в это предложение…
– Нет, Ната. О том, что война началась, люди уже знают. А вот чем она может закончиться – нет. Они просто ждут, как всегда… Когда более сильный раздавит более слабого. И они не хотят понимать, что сейчас мы защищаем не только себя…
– Тогда, у нас нет иного выхода, кроме как согласиться на мир.
– Но нам его никто пока и не предлагал!
Она долго смотрела на блики огня, затем произнесла:
– Предложат… Устали не только мы – в банде, потерявшей столько людей, сейчас
– Хватит ли у нас сил этого дождаться?
– Будем делать вид, что они, все-таки, есть…
Стычки возобновились. Потеряв всякое терпение, Сыч все же вывел своих людей из поселка, и теперь они шли за нами почти след в след. Мы отходили к Каменным Исполинам. Остановившись в раздумье, возле прохода в скалы, я вопросительно взглянул на индейца. Тот, поняв меня без слов, отрицательно мотнул головой.
– Там будет хуже. Мой брат может увести туда людей, но он не знает, что сейчас происходит по ту сторону камней. Есть ли там пища для всех. И, если разведчики врага найдут этот проход, то обратно попасть нам уже будет гораздо труднее. Сова помнит, как все открыто в степях, перед городом.
– Хао. Оставим это.
Мы устало плелись по низине, куда нас загнали преследователи – чего я так опасался. Люди тихо переговаривались промеж собой…
– Они найдут форт. Если уже не нашли. Туча и мальчик, возможно, уже мертвы.
Через три дня мы встретили Чера. Почти весь почерневший от изнурительного бега и скитаний по предгорьям и прерии, в поисках наших следов, он из последних сил нагнал нас и, валясь с ног, нашел силы лишь на то, чтобы сказать:
– Они в двух часах ходу отсюда… С ними Док. Даже раненные идут вместе с остальными – из тех, кто может передвигаться сам. Тяжелые остались в поселке – и там еще человек пять, для охраны. Сыч расставил всех полукольцом – я едва прорвался. Вас прижимают к реке…
Мы переглянулись с Совой. По берегу Синей, мы могли уйти вдоль линии холмов – не изучившие всю долину так, как знали ее мы, бандиты просто упустили такую возможность. Похоже, что у них были не очень хорошие проводники. Но Сыч все равно бы поспешил за нами дальше, в зависимости, от того, куда бы мы потом повернули. Времени для выбора нам почти не оставалось…
– А Бзык? Где его люди?
– Пропали в горах. Они ушли к осыпи и там затерялись среди падающих камней. Я следил, пока мог. Они не стали поворачивать к форту.
Ко мне подошли Элина и Череп.
– Стрел больше нет… Осталось совсем мало – этого не хватит даже на один бой. Потом – только рукопашная. И тогда…
Я опустил голову. Только мужчины могли рассчитывать в этом бою на что-то. А когда на каждого могло навалиться сразу по пять человек – победа становилась утопией… На песке лежала Салли и бредила. Ее рана нагноилась, и она не первый раз теряла сознание. По началу, мы помогали ей передвигаться, по очереди, а сейчас ее приходилось нести на руках.
– Боя не
Я отвел мужчин в сторону.
– Это – все, что у нас есть. Несколько стрел на всех, праща, меч, копья, пара дротиков Наты, томагавки и ножи. Слишком мало…
– Хватит, чтобы умереть с честью!
Я покачал головой.
– Я не хочу умирать… Мы не для того вынесли тот кошмар, чтобы сейчас подставиться под дубинки этой своры. Но и то, что я хочу сделать – смертельно опасно…
Я изложил им свой план. Мы втроем – не более – должны были проникнуть в лагерь врага. Люди в банде тоже были не железные и останавливались на ночь, разводя костры по кругу. Там был Док, которого принудили идти вместе с ними. Там были раненые, вязавшие Сыча по рукам и ногам. Там были и сами главари, которые вели их на это сражение, хотели они того или нет.
– Мы убьем Сыча и Грева. Если есть другие – убьем и их. Если успеем… Без вожаков они разбредутся кто куда. Это не победа – но уже и не поражение. Пока будет свалка – наши смогут отойти подальше. Если мы не вернемся к утру, пусть уходят в горы… Долина будет потеряна для них. Там, тоже опасно. Но в горах легче спрятаться от врага.
Череп безразлично подбросил и поймал камешек, который держал в руке.
– Как скажешь… Я дал слово, что стану выполнять твои приказы, не обсуждая. Какая разница – где? Это будет славная охота…
Сова с грустью посмотрел на него и произнес:
– Череп не имеет никого, о ком бы он должен был заботиться… А у Совы – жена и старуха. У Дара – его женщины. Что будет с ними? Это ли, единственное решение? Сова не против удара по врагу – но это не последняя битва. И это – плохая охота…
– Постараемся остаться в живых.
Мы не стали посвящать никого в этот план. Я отвел в сторонку Стопаря и шепнул ему о том, что мы собираемся сделать. Старик возмутился, но тут же остыл – он прекрасно понимал, что в рукопашной бою мы не имеем никаких шансов. Убей мы хоть двадцать человек – остальные расправятся с нами. А еще отряд Бзыка, и несколько разрозненных групп, которые Сыч оставлял в маленьких поселках и в клане. Мы так и не выяснили точно – сколько их всего было. Даже сами бандиты, которых удавалось захватить в плен, путались, утверждая, что их было то, чуть, менее ста, то – немного более.
Чер показал, куда надо идти, чтобы пробраться к лагерю бандитов незамеченными. Для нас, привыкших часами скрадывать зверя в засадах и ползать по земле, это не было слишком уж трудным делом. В стане шел ожесточенный спор, скорее похожий на ссору. Бандиты кучковались и, то и дело, подходили к костру, возле которого расположились вожаки. Сова, которого мы подняли на своих спинах из укрытия, наблюдал за этим и вполголоса комментировал события…
– Сыч говорит с людьми. Что-то доказывает… размахивает руками. Кричит, громко!