На развалинах мира
Шрифт:
– Вот так они и относятся к своему братству… Раненые боятся оставаться в поселке у озера, думают, что их там бросят. А если прижмет, Сыч, не стесняясь, прикажет всех их передавить, чтобы они не связывали его по рукам и ногам. И кто знает, не так ли уж невыполним, будет этот приказ?
– Не думаю.. Череп насторожено следил за темной водой – Будь так, он бы вообще их не взял. А что касается приказа… Мне кажется, что они вожаков слушают только по инерции… И, еще, из-за пистолета. Сова уже должен подплывать… начнем?
Мы вскинули луки – возле каждого лежало по три, подготовленных
Состав Бена сработал на славу – стрелы приземлились в огонь, и почти сразу раздались громкие хлопки. Толку, как от взрывчатки, было мало, а вот шумовой эффект – потрясающим! Бандиты стали ничком падать на землю, всерьез решив, что их забрасывают настоящими гранатами! Я увидел, как при очередной вспышке магния, из воды выскочил индеец и, прикрываясь телами растерявшихся зэков, подкрался к Греву. Сова взмахнул томагавком, и тот упал на землю, хватаясь руками за голову… Сыч отчаянно закричал, выхватил пистолет, бабахнул выстрел, и Сова, словно споткнувшись, изменил свое движение и так же быстро бросился обратно в воду. Сыч подбежал к воде и принялся палить в нее, не целясь… Бандиты были в растерянности, никто не мог понять, что произошло. Обстановка усугублялась взрывающимися кострами, и там царила полнейшая паника… Будь нас хотя бы человек двадцать – здоровых и отдохнувших – и этой ночью с бандой можно было бы, если не покончить, то основательно разогнать по всей прерии…
Я тревожно смотрел на черную воду – Сова не появлялся слишком уж долго. Мы отползли без потерь назад и подобрали его вещи. Если индеец выжил, после почти в упор выпушенной в него пули, то появиться он должен был где-то здесь… Мы беспокоились еще и потому, что во многих озерах и речушках, водились такие страшные существа, что попасть в воду в крови – значило, нарваться на их зубы… Уже не один раз в поселке у озера погибали люди, непредусмотрительно пытавшиеся зайти в воду слишком далеко, чтобы выбрать место для более удачной ловли. Тогда, они сами становились уловом для созданий, в чем-то сильно смахивающих на помесь акулы и крокодила…
Сова вынырнул много ниже того места, где мы его ожидали. Он тяжело выбрался из воды и рухнул на землю. По его руке стекала темная кровь – пуля пробила мякоть пониже плеча…
– Мой брат бледнее меня… С Совой все в порядке – он жив и способен нести свое оружие! Сыч только зацепил меня. Я сожалею, что мой томагавк не сумел достать главаря банды! Но его помощник уже никогда никого не поведет на грабеж… Как думает мой брат, Сова надолго испортил настроение в лагере бандитов?
– До утра, надеюсь… Пусть они побегают, а нам пора к своим.
Утром лагерь бандитов оставался на прежнем месте, и никто из этой стаи не покинул его. Ульдэ, посланная следить за ними, вернулась с сообщением, что наши враги так и не решились завершить своего предприятия, хотя им нужно было сделать всего одно усилие, чтобы покончить с нами раз и навсегда…
– Они спорят, –
– Спасибо, Ульдэ. Иди, отдыхай.
Сова, морщась, – ему только что сменили повязку на руке – проследил за быстрыми и резкими движениями девушки и, невольно, за грациозной Элиной, которая направилась сменить ее на посту. Он заметил мой, слегка насмешливый, взгляд и вздохнул:
– Огненный Цветок остается женщиной даже на войне… Она становится все красивее, хотя вынуждена вести себя не как скво, а как воин.
– Смотри, не скажи этого еще раз, – я шепнул, усевшись рядом Зорька поблизости. Подумает, мой брат совсем потерял голову.
– Зорька, не первый год жена индейца. Она настоящая скво и не станет устраивать истерик по такому незначительному поводу. Она будет только рада, если Сова приведет в их дом еще одну женщину.
– А Сова хочет привести женщину?
Индеец печально улыбнулся.
– Нет… У Совы была подруга – рана слишком свежа, чтобы лечить ее таким способом. Он любил… и развеял ее пепел. Другие женщины его больше не интересуют.
– А как же Зорька?
– Она – отдых его души. А Тихая Вода – пристанище сердца… Огненный Цветок – радость для глаз! Но я хочу прекратить этот разговор, иначе, мой друг может подумать, что индеец забыл, кем она является для его брата!
– Я не обиделся. Она красива, с этим нельзя спорить. И я сам бы не мог сдержать восхищения. Она – самая красивая из всех девушек в долине…
Зорька, которая следила за подступами к нашему пригорку, замахала руками.
– Элина бежит назад! Она показывает на лагерь врага!
– Они решились, наверное…
Мы быстро поднялись и посмотрели друг на друга. В горы, или в город? Мы еще могли уйти в любом направлении. Но, через полчаса, выбор был бы ограничен только одним маршрутом. А если банда действительно решилась на нападение, то этих нескольких минут у нас могло уже и не быть… Зорька, продолжающая следить за подбегающей Элиной, еще раз вскрикнула:
– Я вижу тех, кто спешит за ней! Их трое, и у них в руках какая-то тряпка!
– Элина так близко их подпустила к себе?
Мы вскинулись – если это погоня, то уйти быстро не получится… Череп взял свой лук и заскользил меж камней, выбирая место для обстрела.
– Сейчас она сама все скажет!
Девушка, запыхавшись от быстрого бега, перевалила через гребень пригорка, за которым мы расположились.
– Я не успела даже приблизиться к лагерю… Они вышли навстречу, и мне пришлось сразу мчаться назад! Мне кажется – это парламентеры!
– Что?
Зорька, продолжающая следить за приближающейся троицей, подтвердила:
– Они озираются по сторонам, видимо, боятся нападения. И, снова, подняли свою тряпку!
– Какой у нее цвет?
– Не знаю… Вряд ли он похож на белый, но откуда им взять белый холст?
Это было резонно. Я и Сова вползли на вершину пригорка. Парламентеры остановились в нерешительности. Было видно, что они растерялись, не зная, куда именно им следует идти дальше. Я чуть приподнялся над камнями, сделав знак Черепу не стрелять.