На развалинах мира
Шрифт:
Мы вскинули головы. Девушка продолжала висеть, держась руками за выступ, и, по-видимому, собиралась с силами для последнего рывка. Но тут появился второй охранник – он вскинул арбалет. Ульдэ, наконец, удалось подтянуться и встать на ноги, вплотную прижавшись к отвесной скале. Короткая и тяжелая стрела звякнула о камень рядом с девушкой – охранник не давал ей возможности переступить и встать поудобнее. Сова и я одновременно подняли луки и прицелились. Сова опустил свой…
– Не долетит…
Да, было слишком высоко – стрелы не могли поразить бандита. Я посмотрел на свой: сделанный в условиях несколько
– Стреляй, Качан! Не давай им высовываться!
Ульдэ, воспользовавшись паузой, решила перебраться в другое место, но рука ее соскользнула, и она медленно стала сползать вниз. Мы, затаив дыхание, следили за ней. В последнюю секунду девушке удалось нащупать рукой небольшую трещину и предотвратить падение. Под ней было не менее пятнадцати метров – достаточно, чтобы при падении разбиться насмерть… Ульдэ, немыслимым образом, изогнувшись, уцепилась другой рукой за небольшой выступ. Враг не теряя времени выпустил еще одну стрелу – она ударилась о камень в миллиметре от ее лица. Я приподнялся на одно колено: только мой лук мог помочь сейчас девушке! Невзирая на опасность, я встал из укрытия: мне надо было прицелиться, и выстрелил. Сова рванул меня за ногу. Тот, кто прятался у входа, опоздал на доли секунды – его стрела ударила в валун, за которым я оказался после того, как индеец повалил меня на землю.
– Качан! – верхний закричал вниз Качан! Баба на вершине! Качан, мать твою!
В ответ послышался злобный крик:
– Придурок! Убей ее и беги в лагерь! Их тут сотня, если не больше! Всех наших передавят! Живее!
Сова обратился ко мне:
– Она уже там! Но тот, второй – он тоже успел взобраться на вершину, – говорил Сова, пытаясь рассмотреть, что творится на верху Я учил Ульдэ драться с людьми в рукопашную, но она получила слишком мало уроков.
– Ната тоже показывала ей кое-что, если я не ошибаюсь…
– Мой брат может помочь девушке, если последует тропой врага!
– А ты?
– Меня прикроют наши – Череп не дает тому высунуться! Быстрее!
Я оставил индейца лежать за камнями и быстро пополз к скале. Подняться наверх оказалось несложным – мне не нужно было опасаться стрелы в спину, чего боялся и от чего так медленно поднимался враг. Я, преодолев подъем, оказался в гуще кустарника, и сразу увидел как бандит перебегает с места на место, стремясь поразить Ульдэ, старающуюся спрятаться от его стрел за деревьями. Я вскинул лук… и промазал! Уголовник увидел, что ему уже противостоят два противника, и кинулся бежать. Но упускать его было никак нельзя…
– Ульдэ!
Девушка поняла… Она бросилась наперерез, не замечая того, как тот вскидывал самострел в ее сторону. Стрела пролетела мимо – и они оба покатились по траве и листьям, в изобилии усеивавшим поверхность склона. Схватка была яростной и жестокой – они оба рвали друг друга как разъярённые кошки. Я бросился к ним, на бегу доставая меч из ножен. Но моя помощь не понадобилась – Ульдэ поднялась на ноги. Она выдохнула и показала мне на окровавленный нож – враг был мертв.
– Быстрее! – я выдохнул,
Мы спустились в ущелье. Тот, кого верхний стрелок назвал Качаном, решился покинуть место засады и теперь со всех ног бежал прочь, в направлении лагеря бандитов! Ульдэ, не долго думая, кинулась ему под ноги, и здоровенный малый, каковым оказался зэк, споткнулся об нее, растянувшись во весь рост на земле. Он с руганью вскочил, выхватывая нож. Но мой меч был наготове – я отсек ему кисть руки вместе с оружием. Бандит взвыл от боли. Череп, который пустился за ним вдогонку, прикончил его, опустив на голову томагавк…
– Как ты? – спросил я, помогая девушке подняться на ноги Ты молодец, северная охотница…
Я похлопал ее по плечу и обнял.
– Ульдэ всегда будет ждать настоящей награды своего вождя…
Я смолчал, поняв, что имела в виду смуглолицая девушка. Отряд вошел в ущелье. Сова подсчитывал потери – не считая раненых, мы потеряли двоих: девушку и парня, все остальные были в строю. А враг лишился четверых. Если наши подсчеты были верны, то количество становилось примерно равными. Но только количество, а не силы. Почти тридцать мужчин клана в свалке были гораздо опаснее, чем наши – двенадцать. Женщины, если дело дойдет до рукопашной, были бы скорее помехой. Хотя в другом виде боя нельзя было сбрасывать их со счетов. Они могли оказаться незаменимы, расстреливая уголовников из луков – именно такую роль я отводил им в своем плане.
Надо было спешить. Мы встретились с Совой, как и планировали – в полдень, преодолев пустошь и предгорье в кратчайшее время. Два часа мы провозились с охраной у входа в ущелье. Скоро наступит вечер, а там и стемнеет. В темноте Сычу будет легче увести своих в горы. Чер, высланный перекрыть им путь к отступлению, не справится с ними… Я подумал о Нате и похолодел при мысли, что может предстать перед нашими глазами…
– У самого лагеря тоже могут оказаться часовые. На завале!
– нарушил молчание Сова – бледный, от полученного ранения, он, тем не менее, старался не отставать и шел рядом, опираясь на чье-то копье.
– Череп! Леший!
Я отравил их вперед. Мы приближались к самому логову бандитов – их клану, где Сыч намеревался устроить свою базу, откуда бы он руководил и держал в страхе всю долину… Сова не ошибся – действительно, на завале из бревен и камней, восседали два уголовника и лениво перебрасывались шуточками, негодуя на главаря, заставляющего их сидеть на этом солнцепёке, пока другие развлекаются с девочками… Услышав это, я заскрипел зубами – Ната! Зорька! Я заметил Черепа, ожидавшего нас возле ограждения и кивнул ему. Он подполз ко мне, коротко докладывая обстановку.
– Никто не встревожен: здесь ничего не слышали. В лагере – он чуть запнулся, но потом поднял на меня глаза Там слышны женщин крики…
Я чудовищным усилием заставил себя устоять на месте. На сердце легла невыносимая тяжесть…
– Снимите часовых. После, всех женщин на завал, с луками и арбалетами охранников.
Череп змеей пополз между камнями, взяв с собой Лешего. Тот оказался необычайно ловок. Вскоре они бесшумно спрыгнули на спины прохлаждавшихся парней. Охотник махнул рукой – дал сигнал, что все готово.