На скосе века

Коржавин Наум Моисеевич

Ты скрываешь раздраженье, Непочтеньем оскорблён. Хоть к особому снабженью И к больнице прикреплён. Что ж!.. За равенство ходил ты В смертный бой не раз, не два, Кровью право заслужил ты На особые права. Тут — хоть многие судачат — Справедливость налицо. У тебя есть даже дача — Комнатёнка и крыльцо. Есть.

Но в этом разве дело, Если жизнь — как смутный сон. Если мягко, но всецело Ты от дела отстранён. Вновь ты ходишь на собранья, И оправдан ты давно. Но к секретным заседаньям Не допущен всё равно. Хоть всегда любил ты бденья — Жить, как счастье крест неся. Хоть приходит в запустенье Без тебя идея вся.

XVII

Но, тая в душе презренье, Подписать всегда готов Ты бумагу с одобреньем Всё равно каких шагов. Цель всю жизнь была над личным. Вспомнить цель — ожить опять. Цели нет — так есть привычка Ради цели предавать.

XVIII

Есть. И так везде доселе Коммунист любой живёт. Всё, что любит — ради цели, Цель включая, — предаёт. А друзей — на то вы братья. Диалектика — ваш стиль. Пил со Сталиным Тольятти, Когда ты в кондее стыл. Он златыми бредил снами, Сталин врал, а ты был тих. И одно Святое Знамя Осеняло всех троих. Только в тактике идея — Будь всегда на всё готов. В коммунизме и евреи Вдохновенно бьют жидов. За горами суть свершений, Лишь единство нынче в счёт, Продолжалось бы движенье — Всё равно куда придёт. Чушь лепечут, словно попки, Но со страстью — веры власть. Кто в Москве сейчас у кнопки, Тот включает эту страсть. Кто б он ни был — всё едино, Результат всегда один. Вы как лампе Аладдина Подчиненный слепо джинн… Словно всех вас без печали Властным росчерком одним, Как гарем свой личный, Сталин Сдал наследникам своим. И над вашей жизнью всею Бабий рок — огонь в крови. Страсть к идее — без идеи, Темперамент — без любви. А с тобой — что было — сплыло. Лишь вобравшим весь твой пыл Молодым славянофилам Нынче важно, кем ты был. Ты не злись! Твоя

порода. Пусть не друг ты им, но — брат. Хоть тебе взамен народа Нужен был пролетарьят. И, конечно, есть причины Страстной ненависти их: Осознав чужие вины, Забываешь стыд своих.

XIX

Стыд — на всех. Мы все такие, Все от Бога мы ушли. Все друг друга и Россию Мы до ручки довели. Все стремились мы капризно, Уплотнив судьбу свою, Подменить всю ценность жизни Упоением в бою. Наслаждаться верой чистой, Бдеть, чтоб пламень не потух, Дух не глохнул… Дух нечистый В наше время тоже Дух. И во мгле, где мысли — тени, Где рядится верой злость, Наших всех происхождений Гнёт — слился в один хаос. В блудословия пустого Дым. В бессмысленные дни… Нет здесь выхода простого, Только сложный — быть людьми. Ощущать чужую муку, Знать о собственной вине, Не бросаться друг на друга, Словно грех всегда вовне. А ведь жизнь теперь крутая, И возможно, в некий час Вдруг недвижного Китая Стены двинутся на нас. Наплевав на всё, что было В нас хорошим и дурным Всем грозя — славянофилам, И жидам, и остальным. Как мы выстоять сумеем С этой подлостью своей… Лишь свободней и мудрее Став — мы будем их сильней.

XX

Но у нас не та забота. Старый поиск — бить кого. Обвиняющих — без счёта, Виноватых — никого. Словно можно некой данью Отодвинуть страх и тьму. Нам чуток бы покаянья! — Не приучены к нему. Нам покаяться бы, люди, — Раскопать в душе ключи… Недосуг. Всё лезем в судьи, А иные — в палачи.

XXI

То ль для складу, то ль для ладу, То ль для вящей глубины Оторвать меня им надо От судьбы моей страны. Той, что с юности и сразу В смысл вошла любого дня, Без которой пуст мой разум Да и просто нет меня. Дескать, чуждый ей душою, Впрямь я зря листки марал: Всё, чем жил тут, — мне чужое, Что вобрал тут — я украл…