Наша навсегда
Шрифт:
Вскрикиваю, цепляюсь за рубашку Лиса, раздирая ее до конца, обнажая плоский поджарый живот, иссушенный, на нем каждая мышца видна! Камень набирает темп, меня трясет неистово, огромный член во мне двигается с ужасной, все нарастающей скоростью, и я дергаю уже ремень джинсов. Он не поддается!
— Расстегни! — кричу я, срываясь, — давай!
Лис молча щелкает пряжкой, потом расстегивает джинсы…
И грубо перехватывает меня за затылок, наклоняя к себе.
И сходу насаживая на член губами.
Задыхаюсь от переизбытка всего, обилия вкуса, того, что он мне до горла достает!
—
Лис не дает мне выдохнуть, он ритмично насаживает меня на свой член, одной рукой придерживая за затылок, а вторую кладя на горло, словно пытаясь нащупать, до какого места достает.
Мне остается только расслабиться полностью, прикрыть глаза и улететь. Много, много, очень много раз… Я не знаю, что происходит, и сколько раз я кончаю, пока они вот так, жутко порочно, грязно, развратно имеют меня. Не знаю, и не хочу знать.
Мне кажется, что я начала кончать прямо в тот момент, когда Лис заставил меня взять его член в рот.
Или раньше, когда Камень вошел сзади.
А может, до этого, когда снова стояла между ними на улице, пропитанная нашими общими жгучими эмоциями, опасностью, ненавистью, враждой… Сексом.
Я не знаю, как буду потом им в глаза смотреть.
После всего.
А, может, и не придется…
Но в этот момент, между ними, в их руках, я абсолютно, безгранично счастлива.
31
У меня, наверно, что-то вроде провалов в памяти, потому что следующее, что я вижу, это возбужденное лицо Лиса над собой.
Я лежу на спине, на кровати…
И он надо мной, смотрит, так жадно, так внимательно, что я даже моргнуть не могу.
— Ты снова наша, малышка, — шепчет он, — наша. И теперь ты никуда не сбежишь, поняла?
— Само собой, не сбежит, — слышится откуда-то сбоку бас Камня, и я, с трудом разорвав контакт взглядов с Лисом, смотрю на Лешку.
Он, с довольной до безумия физиономией, полулежит рядом и мягко поглаживает меня по волосам, разметавшимся по покрывалу.
Мы на кровати, надо же… А ведь только что были на полу в большой комнате, которая начинается сразу от входной двери.
Не дошли до постели с первого раза.
А вот теперь, похоже, дошли.
Верней, они дошли.
А я…
Я как-то тут оказалась.
Голая совсем.
И Лис между моих ног, и я чувствую, что член его, все еще мокрый от моей слюны, упирается крайне недвусмысленно и опасно…
Вздрагиваю, кладу ладони на голую грудь Лиса. Металл, сплошной горячий металл. Ему бы терминатора играть…
— Я… — внезапно вспоминается мне самое важное, что нужно сделать, о чем я намеревалась поговорить… До вот этого всего. — Мне надо сказать…
— Нахуй разговоры, малышка, — раздраженно шипит Лис, — они до добра не доводят.
— Но так же…
Лис на мгновение пересекается взглядом с Лешкой, придвинувшимся еще ближе, затем снова смотрит на меня:
—
— Нет… — я неловко ерзаю, пытаясь выбраться из-под него, но Лис, очевидно, решив, что разговоры завершены, внезапно садится на коленки и тянет меня за бедра к себе, максимально раскрывая и делая еще более беззащитной.
Я нелепо цепляюсь ладонями за покрывало, когда он тащит меня на себя, словно жертвенную лань на алтарь, растерянно ловлю взглядом Камня, понимая, что еще мгновение — и будет поздно! И только Лешка, с его спокойствием, с его холодной головой способен остановить это безумие! Хотя бы на время! Они же оба совершенно неправильно все понимают! И, несмотря на то, что искренне считают меня предательницей, все равно… делают это со мной! А я… Я должна объяснить!
Но Камень смотрит на то, что творит Лис, внимательно и жадно. И во взгляде его — сплошное безумие. Ни одной искры осознания! Ничего!
И я дрожу от понимания: они сейчас оба не в себе.
Каким-то образом нас опять закоротило друг на друге! Да так, что разорвать, остановить это не представляется возможным!
Нет, я, конечно, могу начать бешено отбиваться, но… Не могу. Не могу!
Ну вот так!
Слабая!
Безвольная!
Дура!
Не могу!
Лис усмехается настолько дьявольски, что моя дрожь становится сильнее, а затем он резко дергает меня на себя, и я вскрикиваю, упираясь затылком в покрывало и бессмысленно уставившись в потолок. Там качаются, крутятся перед глазами искры точечных светильников…
— Охуенно в тебе, малышка, — стонет Лис, набирая сразу скорость, — охуенно… Покричи еще, а? Давай… Давай…
Камень кладет огненную ладонь мне на грудь, сжимает, и меня пронзает яростная молния удовольствия!
Я не владею собой совершенно!
Я — игрушка в их лапах…
И да, я кричу.
Снова и снова, когда Камень основательно и сладко пожамкав мою грудь, проводит большим пальцем по моей нижней губе, а затем погружает его в рот. Как когда-то давно, при нашем первом таком… контакте. В стенах универа.
Они меня тогда тоже так трогали… Лис — прямо через джинсы. А Камень… Ему нравилось смотреть, как я сосу его палец.
Безумцы. Развратники.
И меня такой делают.
— Я в тебя кончу, малыш, понятно? — Лис, наблюдая, как я сосу палец Камня, ускоряется, рычит уже и настолько яростно вколачивается, что меня мотает по кровати вперед и назад, и, если бы не фиксация Камня, то вообще бы гуттаперчевой куклой носило бы по атласу постельного белья!
Но Камень придерживает, вытаскивает палец… И снова загоняет его, да так, что я давлюсь, сглатываю… И уношусь в подпространство, разлетаясь на кусочки там. Сладкие, сладкие кусочки… Мне хорошо. Мне настолько хорошо, что финал Лиса воспринимается нечетко.